- Да.
- Одна из этих планет называется Земля. В Сивише я при помощи Аилы Вудивера построил космический корабль. Я хочу возвратиться на Землю.
Зэп 210 смотрела на воду.
- Зачем ты хочешь полететь на Землю?
- Я там родился. Там моя родина.
- О! - охнула она.
После небольшой паузы, длившейся несколько секунд, она искоса посмотрела на него. Рейт жалобно спросил:
- Ты, наверное, хочешь спросить, не сошел ли я с ума?
- Такой вопрос я себе задавала очень часто. Бесчисленное количество раз.
Рейт и сам иногда сомневался, в ясном ли он уме, но тем не менее, ее ответ его задел.
- Действительно?
Она улыбнулась своей обычной печальной улыбкой.
- А ты вспомни все, что ты делал. В подземельях. В роще хоров. А потом и в Урманке, когда подменял угрей.
- Отчаянные действия, поступки разозлившегося земного мужчины. Зэп 210 задумчиво посмотрела на бушующий океан.
- Если ты человек с Земли, то что же ты делаешь здесь, на Чае?
- Мой космический корабль потерпел катастрофу в степи Котан. В Сивише мне удалось построить новый.
- Хм-м. А что, Земля - это такой рай?
- Люди на Земле ничего не знают о Чае. Это очень важно, чтобы они о нем узнали.
- Зачем?
- По многим причинам. Самая важная: дирдиры однажды уже напали на Землю; они могли бы принять решение снова на ней появиться.
Зэп 210 снова искоса посмотрела на него.
- У тебя на Земле есть друзья?
- Конечно.
- Ты жил там в своем доме?
- Так сказать.
- У тебя есть жена? И дети?
- Ни жены, ни детей. Всю мою жизнь я был астронавтом.
- А когда ты вернешься - что тогда?
- Пока что мои планы не простираются дальше Сивиша.
- Ты возьмешь меня с собой? Рейт обнял ее за плечи.
- Да, я возьму тебя с собой.
У Зэп 210 вырвался облегченный вздох. Через некоторое время она показала рукой вперед.
- За тем местом, где отражается солнце, остров.
Остров - большой утес из голого черного базальта - был первым из множества ему подобных, покрывавших поверхность воды перед ними. Они служили обиталищем для стаи морских разбойников, с которыми Рейту раньше встречаться не приходилось. Четыре переливающихся крыла несли на себе болтающиеся блестящие розовые щупальца, между которыми виднелась гибкая трубка, на конце ее был виден жабий глаз. Эти уроды парили то высоко вверху, то над самой водой; иногда они резко падали на воду и поднимались, держа в щупальцах небольших морских обитателей. Несколько из них подлетели к "Ниахару". Команда испуганно отпрянула и поспешила найти убежище.
Капитан, который тоже находился на палубе, с отвращением фыркнул:
- Мужчинам эта мерзость напоминает внутренности и глаза пьяного матроса. Мы плывем сейчас по Каналу Смерти. Вон те скалы называются Зубы Мертвеца.
- А как же можно здесь управлять судном ночью?
- Этого я не знаю, - ответил капитан. - Так как еще никогда этого не делал. Это и днем весьма рискованное занятие. Каждую скалу окружают обломки сотен корабельных корпусов и горы обглоданных костей. Вы видите там вдалеке возвышенность? Там уже Кослован! Завтра мы бросим якорь в порту Казаина.
Наступил вечер. По небу ползли длинные вереницы туч, и вокруг засвистел ветер. Капитан ввел "Ниахар" в тихую заводь возле одной из самых больших черных скал и подвел его почти вплотную к черным камням, так что нос и борта почти соприкасались с каменным островом. Здесь и был брошен якорь. "Ниахар" достаточно надежно покачивался на волнах, в то время как ветер превратился в завывающий ураган. Волны, величиной с дом, перекатывались через черные утесы. Брызги поднимались высоко вверх и снова падали в море. Море пенилось и вздымалось. "Ниахар" переваливался с боку на бок, якорная цепь натягивалась и звенела, а потом снова ослабевала.
С наступлением темноты ветер стих. Еще долго на разбушевавшемся океане вздымались и опускались волны. Но уже при восходе солнца впереди показались Зубы Мертвеца. Они поднимались, словно архаичные памятники, из спокойного, как коричневое стекло, моря. За ними лежал материк
При помощи двигателей они двинулись между Зубами Мертвеца. К полудню "Ниахар" вошел в узкую и длинную бухту, а ближе к вечеру они уже причалили к пристани Казаина.
На причале стояли два дирдир-человека и наблюдали за "Ниахаром". Они принадлежали к высокой касте, возможно даже, к Безупречным. Это были молодые и благородные мужчины. Искусственные антенны на их головах подрагивали и блестели. У Рейта сильно забилось сердце из-за опасения, что они высланы для того, чтобы взять его под стражу. В этой непредвиденной ситуации он не видел возможного выхода. Его даже прошиб пот. Но те двое на причале развернулись и отправились в направлении поселения дирдиров в конце бухты.
В порту не нужно было выполнять никаких формальностей. Рейт и Зэп 210 взяли свою поклажу и без приключений добрались до станции электроповозок. Одна из восьмиколесных повозок как раз собиралась отправляться через перевалы Кослована Рейт заплатил за самые удобные места, имеющиеся в наличии, маленькое отдельное купе на третьем этаже с двумя гамаками и выходом на смотровую палубу.
Ранним вечером повозка остановилась возле уединенной гостиницы, где все сорок три пассажира получили ужин. Более половины из них казались серыми, происхождение же остальных Рейту определить не удалось. Двое из них могли быть кочевниками из Котана; некоторые, по всей вероятности, были сашанцами. Две желтолицые женщины в черных чешуйчатых платьях были с большой вероятностью представительницами обитателей болот с северного побережья Второго Моря. Разные группы людей старались как можно меньше внимания обращать друг на друга; они ели и сразу же возвращались обратно в повозку. Но это равнодушие, как уже было известно Рейту, было показным. На самом деле каждый тщательно рассматривал соседа.
Еще до рассвета следующего дня повозка тронулась дальше и к рассвету она проехала по краю большого плато Карина 4269 взошла на небе и осветила широкую саванну, поросшую алауном, деревьями-виселицами, огромными фибами и зарослями травы и мха.
Так прошел этот день и четыре следующих Рейт почти не воспринимал путешествие из-за нарастающего беспокойства. В подземельях, в бесконечном подземном канале, у побережья Второго Моря, в Урманке, даже на борту "Ниахара" он сохранял спокойствие и принуждал себя быть терпеливым. Но напряжение было весьма сильным. Он надеялся, боялся, молил, чтобы повозка ехала быстрее; он боялся даже подумать о том, что он обнаружит в сарае на краю соляной равнины за Сивишем.
Повозка ехала по плато вниз, сквозь каменистую гранитную пустыню, по местности, населенной угрюмыми серыми. Появились следы пребывания дирдиров: серая застроенная пурпурными и ярко-красными остроконечными башнями гора. Оттуда хорошо просматривалась большая равнина, со всех сторон окруженная отвесными скалами, служившая дирдирам охотничьим заповедником. На шестой день перед ними появилась горная цепь - обратная сторона той, которая была видна из Сивиша и Хея. Путешествие почти закончилось. Всю ночь электроповозка катилась по покрытой пылью дороге под светом розовой и голубой лун.
Луны сели за горизонт. На востоке небо заалело цветом высохшей крови. Предрассветные сумерки переливались разными цветами: ярко-красным, оранжево-коричневым, темно-золотистым. Перед ними показались залив Айзан и нагромождение домов Сивиша. Через два часа электроповозка остановилась возле моста на центральной станции Сивиша.
Глава 11
Рейт и Зэп 210 в обычной людской толпе, состоявшей из серых, идущих на свою смену на фабрику Хея или возвращавшихся домой людей, перешли через мост.
Они сели в маршрутную повозку. Кривые кварталы Сивиша остались позади. Они доехали до южной станции, после чего повозка отправилась на восток, к побережью Айзана. Перед ними лежала соляная равнина и улица, которая вела к дому Аилы Вудивера.
Все казалось таким же, как и раньше: невысокие холмы из щебня, песка и шлаков; кучи кирпича и гравия. В стороне стояла эксцентричная контора Вудивера, за ней - сарай. Нигде не было никаких признаков жизни. Не было ни рабочих, ни машин. Большие двери сарая были закрыты, стены покосились еще больше, чем прежде. Рейт ускорил шаг Он хотел быстрее пройти вдоль улицы. Зэп 210 следовала за ним. Иногда ей приходилось переходить на бег, чтобы за ним угнаться.