— Тогда что, я не понимаю.
— Наследственный титул графа, или барона для начала.
— Что?! — Валерия сказала это так громко, что все снова обернулись к ним, — Титул графа?! Да ты совсем в своих шахтах головой ударился, и газами надышался! Тебе и так предложили великую честь, а ты, вместо того, чтобы с благодарностью согласиться, еще торгуешься со мною, как на базаре? Я тебе, что портовая девка, или торговка с рынка? Хотя, чего еще от тебя, плебея ожидать, у тебя же чести нет. Забудь все, о чем я говорила, и не дай Бог, кому-то расскажешь, пожалеешь, что на свет родился, хам! — она встала со стула.
— Я подожду, но за хама, будет дополнительная оплата, — усмехнулся Генри.
— Обойдешься, — Валерия посмотрела на него с презрением, как на насекомое, — как только Ирэна с тобой легла, не понимаю.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — твердо сказа Генри.
— Наврала, наверное, точно наврала, а сама бегает к кому то другому, — сделал заключение Валерия и гордо удалилась.
Глава 6
Вечером в семь часов зазвенел звонок внутренней двери. Генри открыл, и в коридор влетела рассерженная Ирэна.
— Что у тебя произошло с Валерией?! — с ходу, начала она.
— Ничего такого, она хотела, чтобы я сделал с ней, тоже самое, что с тобой вчера вечером. Ты зря ей все рассказала сразу, и так подробно. И сказал, что это будет за плату. И назвал цену, титул барона или графа. Ну, тут ее и понесло.
— Ее не просто понесло. Она рвет и мечет. Как, ей, самой Валерии Конти, какой-то плебей отказал, да еще и плату требует. Хочет звонить отцу и сказать ему, что ты до нее домогался и чуть не изнасиловал ее в туалете, чтобы тебя исключили из Академии. Зря мы все это затеяли. Она и так была стервой, а сейчас вообще взбеленилась.
— Почему именно в туалете? Ничего страшного, скоро их семейке будет не до меня.
— Почему в туалете? Что бы ты, выглядел полным извращенцем! Что ты имеешь в виду?
— А то, что они на грани полного разорения, и спасти от этого их могу только я.
— Ты, наверное, шутишь, Генри. Они очень богаты.
— Можешь сказать об этом Валерии. У нее есть неделя, чтобы принять мое предложение о помощи. Потом будет поздно, и я не смогу ей помочь.
— Так в чем дело?
— Это я скажу только ей. Информация крайне чувствительная и конфиденциальная. Для твоей же безопасности лучше ее тебе не знать. Просто передай Валерии.
— Хорошо, а сегодня раз я уже пришла, может чему-нибудь поучимся, но учитывая, что у меня месячные, и попа еще побаливает.
— Конечно, изучим технику минета.
— Давай, только ты его помой, а то прошлый раз ты даже душ не принял.
— Так ты меня сразу в спальню потащила, я и не успел.
— Мог и до моего прихода это сделать, я же пришла вся чистая.
— Откуда я знал, что ты придешь именно для этого? Хотя ты права, извини, больше не повторится.
— Ладно, иди в ванну, нет, идем вместе, я сама его помою, чтобы без халтуры, а потом идем в спальню.
Через час они расстались весьма довольные друг другом. Ирэна пообещала предать все Валерии, и убежала в общежитие. Генри хотел ее проводить, но она ему запретила, чтобы их никто не видел. Их встречи стали регулярными, с периодичностью два-три раза в неделю.
Когда до истечения срока, назначенного Генри для Валерии оставался один день, во внутреннюю дверь коттеджа в семь часов вечера, раздался звонок. Генри удивился, это был не день Ирэны. Когда он открыл дверь, на пороге стояла Валерия Конти, своей собственной персоной. Не дожидаясь приглашения, она сама прошла в дверь, отодвинув его плечом, и уселась на табуретку на кухне, закинув ногу на ногу. Ее короткая юбка приподнялась, демонстрируя красивое бедро и, краешек, явно не курсантских, кружевных трусиков. На ей была прозрачная блузка, и не было лифчика. Выглядела она сногсшибательно, и она прекрасно знала это.
— Ну? — спросила она, — и где?
— Что где? — растерянно спросил Генри.
— Что, что! Твои знаменитые пирожные, — насмешливо сказала Валерия, — мне эта Ирэна все уши про них прожужжала. Как ты, вообще, можешь ложиться с этой дурой? Она же такая глупая и жадная!
— Мы же с ней не высшую математику обсуждаем. Валерия, я не буду обсуждать с ней тебя, а с тобой ее. Мужчины так не поступают, — твердо сказал Генри, — а пирожные сейчас. Он поставил чайник и открыв холодильник выложил два пирожных на стол. Валери решительно придвинула их к себе и взяла одно.
— Да, очень, очень достойно, — сказала она, закончив с ним, — второе я тоже съем, и это не был вопрос. Скоро будет чай?