Вечером Генри собирал вещи для отъезда. Договорился с соседкой о том, что она присмотрит за домом, пока его не будет, и оставил ей деньги на непредвиденные расходы. И вспомнил о просьбе отца посетить персиковую ферму.
— Дядя Лео, когда мы завтра вылетаем? — спросил он Магистра.
— После обеда, нужно еще кое что доделать. А Мартин вылетает сегодня вечером, по жене сильно соскучился, — засмеялся Магистр.
— Я ее так обидел, — виновато сказал Принц, — поеду поскорее, извиняться. Лео, а когда ты мне все расскажешь, о той надежде, о которой говорил на похоронах Раи?
— Вот как мы устроим Генри в Академию, не только расскажу но даже и прокажу.
— Давай, а то меня Анастасия с ребенком уже замучила, и я ей обещал.
— Надеюсь, все будет хорошо.
— Дядя Лео, меня отец перед смертью, просил навестить своего старого товарища, живущего за городом, давайте я с утра метнусь туда и обратно, — попросил Генри Магистра.
— Конечно, ребята тебя отвезут.
— Спасибо, — и Генри пошел в комнату готовить деньги.
Утром внедорожник с Генри и гвардейцами выехал из города и поехал по трассе к персиковой ферме. Доехав до указателя они свернули на грунтовку и через полчаса подъехали к двухэтажному дому, стоящему в окружении садов. Из дома вышел пожилой крепкий хозяин. Генри вышел из машины и втянул носом воздух. В воздухе отчетливо чувствовался горьковатый запах гифтония. Потом он направился к мужчине. Тот поздоровался первым:
— Доброе утро Прим-Мастер, примите мои соболезнования по поводу Вашей семьи.
— Спасибо, Матвей Петрович.
— Мы знакомы? — удивился хозяин.
— Нет, я по поручению своего отца.
— Да, он был славный человек. Могу я узнать, что он Вам поручил?
— Он сказал, что у Вас проблемы с фермой, и просил меня помочь Вам.
— Да проблемы не исчезли, их стало только больше, — вздохнул хозяин, — Каким же образом Вы можете нам помочь?
— Вам?
— Мне и мой дочке, Даше.
— Выкупить часть Вашей фермы. Но хозяином будете Вы, и управлять будете как прежде. Я плебей и поэтому не могу владеть этой землей.
— Правда, он сам так Вам сказал? Это было бы очень неплохо. У нас наступили трудные времена, один участок совсем не родит, — вздохнул хозяин.
— А какой? — заинтересованно спросил Генри.
— Тот, на холме. Мы его разбили последним, взяли кредит, а он оказался самым малоурожайным, — и мужчина показал на холм с молодыми деревьями. Генри повернулся к нему, и понял, что именно оттуда и идет запах гифтония.
— Сто тысяч империалов Вам хватит на год? А потом, летом, я вернусь и мы все оформим официально, сейчас я тороплюсь, мне нужно вернуться в город, мы с Магистром улетаем после обеда
— Сто тысяч? Конечно, вполне. Даже много.
— Много денег не бывает. Тогда вот Вам сто тысяч, — и Генри поставил на стол рюкзак, набитый пачками денег — считайте, и я поехал.
— Давайте я хоть расписку напишу. Я бы дочку позвал, чтобы она была свидетелем, но Даша в лицее.
— А зачем мне расписка? — удивился Генри.
— Ну как, Вы оставляете такие деньги, — удивился в свою очередь уже хозяин, — Вы не боитесь, что Вас обманут?
— Ну во первых, это для меня не деньги. А во вторых, последний, кто хотел меня обмануть, я уж и не помню, что с ним случилось, то ли ему голову кто-то оторвал, то ли живот вспорол. Шутка. Так, что я не боюсь.
— Вы не беспокойтесь, — побледнел от такой шутки хозяин, прекрасно слышавший, что сделал с убийцами своей сестры Прим-Мастер.
— А я и не беспокоюсь, обычно беспокоятся другие, — беспристрастно ответил Генри, — и вот что еще. Если у Вас возникнут какие то проблемы с фермой, кто-то захочет ее у Вас отжать, наедет кто-то, или другие проблемы, сразу обращайтесь в местное отделение Гильдии. Сами ничего не делайте. Вы теперь под защитой Гильдии.
— Спасибо Прим -Мастер, — растерянно ответил хозяин.
— Тогда до встречи через год! — и Генри протянул руку хозяину. Тот ее пожал, и потом долго смотрел вслед уехавшей машины.
Генри вздохнул и устроился на кресле поудобней. Он вспомнил о Яне, ее искаженное злобой и ненавистью лицо, когда она его проклинала, и удивлялся, куда исчезла та нежная и добрая девушка, которую он так любил и держал в объятьях. Зная, что между ними все кончено навсегда, он все равно не удержался, и перевел на ее карту сто тысяч империалов, понимая, как ей будет трудно одной, с ребенком на руках. Аборты на Тартаре были под строжайшим запретом.
Потом открыл ноут и стал читать материалы об Академии Аналитики, которые ему отправил Магистр.