ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ПАЛМ-СПРИНГС
Как хорошо все начиналось. Мы стартовали из Лос-Анджелеса почти в одиннадцать. «Пятница придает бодрости,» - заметил Олег. Быстро миновали пригороды, но мегаполис огромнен. Когда едешь, они кажутся нескончаемыми, кажется, что город закончился: шоссе идет меж холмов, поросших диким кустарником, но вот за подъемом вновь открывается аккуратные ряды из сотен, тысяч белых двухэтажных и одноэтажных домиков. Лишь проедешь эти кварталы, вновь голые серые пространства, а потом вновь белые домики… Освоить первый отрезок пути Олег великодушно предложил мне и, расположившись в штурманском кресле, закурил, смачно выпуская дым. Я легко согласился, даже не предполагая, что в дальнейшем этот вопрос: кому и когда вести машину будет постоянно обсуждаться и даже вызывать споры. Ему непременно хотелось быть за рулем во время заката, когда оранжевый диск касается горизонта и медленно-медленно за него уплывает. Что особенного в этом явлении и почему нельзя наблюдать закат со штурманского кресла, мне так и осталось непонятным. Однако, каждый раз, когда до захода солнца оставалось 15-20 минут, он просил остановиться и поменяться местами. Сначала я отнесся к такой просьбе с безразличием, а потом, когда мы уже поднадоели друг другу, это стало меня раздражать. И в основном потому, что я не люблю останавливаться и терять из-за этого время. Мы все дальше и дальше уезжали от Лос-Анджелеса, По мере общения я перестал узнавать своего друга. Мне становилось ясно, что впереди меня ждет нелегкое испытание. Прежде он был уверенным и успешным, а теперь кажется полностью растерял эти качества. Прежде он смотрел на мир, как человек, готовый легко потратить за один день столько, сколько другой зарабатывал за месяц. Теперь он считал каждый цент. Даже мобильник себе не купил. Сейчас бы это вызвало даже не удивление, а недоумение, поскольку ручными телефонами давно обзавелись и дети, и старики, но тогда еще можно было обойтись – телефонных аппаратов было мало, но все-таки еще достаточно. Особенно для таких как Олег. Он сразу так и сказал, что вполне обходится без мобильника, поэтому советует мне не тратить деньги на такую ерунду, как селлфон, да еще платить потом за звонки. Проявив излишнюю доверчивость я согласился с ним: не стал покупать мобильник. Более того в магазинчике мне объявили кукую-то неразумную цену – 300 долларов. А мой российский телефон в Америке не работал, поскольку там действует другой стандарт. В результате я остался без связи, о чем в дальнейшем несколько раз пожалел. Возможно, что перемены в поведении моего американмкого компаньона бросились мне в глаза гораздо сильнее еще и потому, что изменился я сам. У меня с тех давних, еще перестроечных времен положение с деньгами значительно улучшилось. О себе я порой думал как о преуспевающем. Если раньше он был не богатым, но обеспеченным, то теперь он стал даже не скупым, а просто безденежным. Такого я не ожидал, не думал, что встречу своего успешного товарища настолько в удручающем состоянии. Конечно, я предполагал, что у него не все так безоблачно, но не до такой же степени!