Авен яростно объяснял Матюхину, что рублю нужна текущая конвертируемость, а множественные курсы не дают к этому прийти. Авен говорил с запалом:
– Это препятствие для развития рубля. Понимаете?
Матюхин понимал, конечно, но не хотел легко сдаваться. У него с командой Гайдара отношения не заладились почти сразу. Матюхину они казались самоуверенными юнцами, готовыми идти к своей цели несмотря ни на что. Для них главное – решать свои задачи, цели других их вообще не интересовали. Они будут идти вперед с гордо поднятой головой, даже если вокруг все станет рушиться.
– Хорошо, я согласую документы о едином курсе, а правительство выделит золото Центробанку в резервы.
Матюхин менял золото на курс.
Запал Авена как рукой сняло. От Гайдара он, конечно, знал, что Матюхин будет просить золото, но не был готов, что так скоро. Мало того, Гайдар разрешил ему торговаться до двадцати пяти тонн. Авен понял, что начался торг, поэтому, внутренне собравшись, выпалил:
– Сколько?
Матюхин насупился:
– Сто тонн.
У Авена аж перехватило дыхание: такая сумма явно не входила в его планы.
– Сколько?!
Матюхин как ни в чем не бывало повторил:
– Сто тонн.
Авен замолчал. Матюхин тихо продолжал:
– Дадите золото – сразу подпишу документы.
Авен отреагировал:
– Могу дать двадцать пять тонн.
Матюхин про себя радовался: дело пошло, наконец возникла надежда, что у Госбанка появятся золотовалютные резервы. Но он решил не сдаваться.
– Могу подписать одно постановление, а остальные документы завизирую, если добавите еще двадцать пять тонн.
Авен сказал:
– Мне надо связаться с Гайдаром.
Матюхин кивнул:
– Связывайтесь.
Гайдар согласился.
Так поздно вечером 31 декабря решилась судьба рубля. Матюхин думал, что решил проблему баланса Центробанка. В хранилище Банка России завезли пятьдесят тонн золота, а Матюхин отпустил курс. Гайдар понимал, что только свободный курс сработает на становление экономики, а не золото. Он послал Авена обхитрить Матюхина. Авен задачу выполнил. С 1 июля 1992 года курс стал единым: 125,26 рубля за американский доллар[23]. Продержавшись на этом уровне два дня, он, несмотря на сдерживание, неуклонно рос: через три месяца доллар стоил уже больше трехсот рублей[24]. Спрос на валюту начал встречаться с предложением.
Матюхину казалось, что теперь благодаря запасам начнется новая, по-настоящему самостоятельная жизнь, будет легче строить банковскую систему России. Банк России наконец-то богат. И хотя золото было неликвидным, потому что находилось не на счетах в безналичной форме за рубежом, когда его можно было бы продавать, покупать и делать РЕПО[25], все равно Матюхин был рад. Это глобальный залог, который успокаивал международных кредиторов, что у России что-то есть. Не только долги.
Тогда не было финансового рынка, не было конвертируемого рубля. Золото стало главным якорем финансового баланса страны.
В этот же период были сформулированы три главных принципа управления валютными резервами страны: соблюдать ликвидность, безопасность и доходность. Именно в таком порядке. Центральный банк подрастал, обретал самостоятельность и делал первые шаги.
Трудный развод
Развал Советского Союза требовал, чтобы его части – республики – стали суверенными. И одним из сложнейших моментов оказались финансы.
23
Данные ЦБ РФ: официальные курсы валют на заданную дату, устанавливаемые ежедневно. URL: http://www.cbr.ru/currency_base/daily.aspx?date_req=01.07.1992.
24
Данные ЦБ РФ: официальные курсы валют на заданную дату, устанавливаемые ежедневно. URL: http://www.cbr.ru/currency_base/daily.aspx?date_req=02.10.1992.
25
РЕПО (