"... 22.6.41 около 20 неприятельских бомбардировщиков атакуют нас. Бомба за бомбой падают на нас, мы прячемся за танки. Мы продвинулись на несколько сот метров от дороги. Бомбардировщики противника опять настигли нас. Взрывы раздаются со всех сторон. Наших истребителей не видно. Война с русскими будет тяжелой.
23.0.41. Бомбардировщики и истребители противника наступают. Становится очень тяжело..."{3}
Поздно вечером 22 июня мною была получена копия директивы Ставки Верховного Главнокомандования, подписанная наркомом обороны С. К. Тимошенко в 21 час 15 минут 22 июня. В директиве говорилось, что войска Западного фронта совместно с Северо-Западным должны нанести контрудар по группировке противника в районе Сувалки и к исходу 24 июня овладеть этим городом. 3 дбак было приказано: одним вылетом авиакорпуса поддержать боевые действия войск Западного фронта{4}. Западный особый военный округ (фронт) прикрывал нашу государственную границу протяженностью в 470 километров от Гродно до Бреста включительно. Каждая армия с приданными ей смешанными авиадивизиями оборонялась в своей полосе. На правом фланге округа (фронта) участок границы No 1 прикрывали войска 3-й армии, в состав которой входила 11-я смешанная авиадивизия, базировавшаяся в районе Гродно, Лида. Она имела три хорошо подготовленных и сколоченных истребительных авиаполка на самолетах И-16 и И-153, а также один бомбардировочный авиаполк.
Участок No 2, занимавший центральное положение, прикрывала 10-я армия. Основу ВВС армии составляла наиболее мощная в округе 9-я смешанная авиадивизия. В этом соединении было четыре истребительных авиаполка, перевооружавшихся на новые современные самолеты МиГ-3. Штаб авиадивизии, так же как и штаб армии, находился в Белостоке. Там же на аэродроме стояли самолеты И-16 и И-153 двух истребительных авиаполков, а МиГ-3 базировались на полевых аэродромах в 8 и 24 километрах от государственной границы, в так называемом белостокском выступе, вдававшемся на 120 километров на запад.
К июню 1941 года на новых МиГ-3 вылетели самостоятельно 140 летчиков, но, к сожалению, освоить боевое применение не успели.
Наряду с вновь поступавшими "мигами", в авиаполках 9-й авиадивизии оставалось 127 устаревших самолетов И-16 и И-153, которые поддерживались в боеготовном состоянии. Именно на них предстояло вылетать по боевой тревоге.
На левом крыле округа (фронта) государственную границу на участке No 3 прикрывали 4-я армия с приданной ей 10-й смешанной авиадивизией. Это авиационное соединение состояло из двух истребительных авиаполков на самолетах И-16 и И-153, одного штурмового и одного бомбардировочного авиаполков. Части ее базировались в Бресте, Кобрине и Пинске. Штабы 4-й армии, ВВС армии и 10-й смешанной авиадивизии находились в Кобрине.
Бомбардировочные авиадивизии фронтового подчинения были сосредоточены восточное меридиана Полоцк - Бобруйск.
Западный особый военный округ, как и все остальные приграничные округа, имел план прикрытия рубежей нашей Родины. Ему ставилась задача "оборонять государственную границу от внезапного вторжения вооруженных сил противника на территорию СССР, прорвавшегося через госграницу части противника окружать и уничтожать"{5}.
Все стрелковые соединения и части, составлявшие нашу первую линию обороны, находились в районах дислокации и располагались в населенных пунктах на значительном удалении от своих рубежей обороны. На все мероприятия по приведению частей в боевую готовность, марш и занятие рубежа обороны стрелковой дивизии требовалось от восьми до десяти часов. Армейская авиация базировалась в полосах своих объединений и действовала по их планам.
Так что, получив приказ на поддержку боевых действий войск, я поставил всем частям авиакорпуса задачу: с рассвета 23 июня быть в готовности к вылету в район Сувалки для уничтожения скоплений войск противника. Уточнение целей должно было последовать дополнительно.
А вскоре мы получили еще одну боевую задачу: нанести бомбардировочный удар для нарушения перевозок не железнодорожному узлу Прага в районе Варшавы, вывести из строя аэродром Мокотов. Запасная цель - патронно-снарядный завод в районе Ромбертув.
Так как после боевого вылета 22 июня до 25 процентов самолетов Ил-4 находилось в ремонте, а контрудар войск требовалось поддержать возможно большим числом кораблей, то при очередном докладе Жигареву я просил разрешить привлечь к боевым действиям корпуса 212-й отдельный дальнебомбардировочный авиаполк А. Е. Голованова. Получив согласие, я вызвал командира авиаполка подполковника А. Е. Голованова и поставил ему боевую задачу: вечером 23 июня нанести бомбардировочный удар по объектам в районе Варшавы, а с рассвета 24 июня быть в готовности уничтожать колонны немецких танков и моторизованных войск в районе юго-западнее Гродно и частью сил - такие же цели на шоссе Брест - Слоним - Пружины и Брест - Картуз-Береза.
23 июня наземная обстановка в районе Сувалки изменилась, боевой вылет 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса не потребовался. Все части простояли в 30-минутной готовности к вылету, а задачи так и не поступило. Боевые действия вел только 212-й отдельный дальнебомбардировочный авиаполк А. Е. Голованова. Вечером он нанес бомбардировочный удар тремя звеньями по целям в районе Варшавы.
В 19 часов 17 минут эти самолеты с высоты 8000 метров бомбили в окрестностях Варшавы железнодорожный узел Прага, заполненный немецкими воинскими эшелонами, следовавшими на фронт. Затем экипажи бомбардировали немецкий аэродром Мокотув, патронно-снарядный военный завод в Ромбертуве.
Противник, очевидно, не ожидал столь глубокого проникновения советских бомбардировщиков в свой тыл, поэтому с его стороны противодействия не оказывалось, но при возвращении наши самолеты были перехвачены вражескими истребителями, один из которых сбил воздушный стрелок-радист Цикишвили. Во время полета уже над своей территорией, в 25 километрах северо-восточное Мннска, "илы" были обстреляны нашей зенитной артиллерией, несмотря на подаваемые сигналы "я - свой самолет". Более того, их атаковали пять истребителей И-16 и повредили два корабля. Экипажам пришлось совершить вынужденные посадки на ближайших аэродромах.
Почему же дальние бомбардировщики подвергались атакам своих истребителей? Это случалось в первые дни воины, когда молодые летчики-истребители еще не освоились с боевой обстановкой. Хорошо зная фронтовые бомбардировщики и часто базируясь вместе с ними, они не были знакомы с конфигурацией наших кораблей. Некоторые из них, как выяснилось, самолет Ил-4 видели лишь на картинке.
Обнаружив возвращавшийся с задания наш дальний бомбардировщик, издали походивший на немецкий Хе-111, молодые пилоты в боевой горячке иногда не обращали внимания на сигналы ракет : "я - свой самолет" и шли наперехват.
23 июня к нам из Москвы прилетела группа инспекторов управления дальнебомбардировочной авиации во главе с полковником А. Г. Гусевым. Они прибыли для контроля за маскировкой и рассредоточением самолетов на аэродромах, а также для расследования причин нарушения связи между 3-м дальнебомбардировочным корпусом и штабами ВВС Красной Армии и ВВС Западного фронта.
Я был удивлен сообщением инспектора о нарушении связи, предложил снять трубку аппарата ВЧ и соединиться с Москвой. При мне полковник доложил генералу Жигареву, что штаб 3-го дальнебомбардировочного авиакорпуса находится в Смоленске, на прежнем месте, никуда не выезжал, что он говорит из моего кабинета и я нахожусь рядом. После этого полковник Гусев передал трубку мне. Начальник Главного управления ВВС Красной Армии задал единственный вопрос: "Что делают части?" Выполнив свои задачи, комиссия улетела в Москву.
23 июня всю ночь, начиная с 24 часов до 5 утра, 1-й и 3-й тяжелобомбардировочные авиационные полки на кораблях ТБ-3 бомбардировали аэродромы противника: Сувалки, Можебово, Остроленка, Бяла-Подляска. Это был ощутимый удар по авиации противника. Наряду с фугасными авиабомбами, устанавливаемыми как на замедление, так и на мгновенный взрыв, широко применялись контейнеры, наполненные мелкими ротативно-рассеивающимися авиабомбами (РРАБ). Они наносили значительные повреждения открыто стоявшим самолетам врага.