В те напряженные боевые дни наши прославленные герои-летчики В. Н. Осипов и П. А. Таран совершили свои трехсотые боевые вылеты. Открыл счет третьей сотне боевых вылетов экипаж корабля "За Советскую Украину" в составе летчика Героя Советского Союза И. И. Даценко и штурмана Героя Советского Союза Г. И. Безобразова. Они удачно бомбили скопление гитлеровцев на острове Хортица возле Запорожья и нанесли противнику большие потери.
АДД совершала налеты на железнодорожные узлы Кременчуг, Пятихатка, Кировоград, Кривой Рог, помогая войскам 2-го Украинского (Степного) фронта в создании оперативного плацдарма на Днепре и удержании его. Но больше нам пришлось действовать в интересах войск 1-го Украинского (Воронежского) фронта, сражавшегося на плацдармах севернее и южнее Киева. В районе лютежского плацдарма, откуда потом началось победное наступление на Киев, наиболее подготовленные экипажи АДД, несмотря на сложные метеорологические условия, бомбардировали опорные пункты противника. Выделенный командиром отряда наведения экипаж Каракозова (штурман Тимченко) точно обозначил цель светосигнальной бомбой наземного горения. Использовав ее как световую точку прицеливания, экипажи бомбардировали скопление немецко-фашистских войск.
Мы наносили удары по транспортным коммуникациям гитлеровцев, срывая железнодорожные и автомобильные перевозки, препятствуя подходу оперативных резервов противника. И 3 ноября севернее Киева войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина перешли в наступление. В канун 26-й годовщины Великого Октября столица Советской Украины была освобождена от фашистских захватчиков.
Вступление Красной Армии в пределы Украины и Белоруссии еще более активизировало героическую борьбу партизан в тылу гитлеровцев. Наши экипажи доставляли народным мстителям на лесные аэродромы и сбрасывали на парашютах в обозначенные кострами и световыми сигналами квадраты оружие, взрывчатку, боеприпасы, медикаменты, газеты, листовки. За время войны авиация дальнего действия и части ГВФ доставили партизанам 17 тысяч тонн грузов, вывезли и снова туда доставили 83 тысячи бойцов и командиров{64}.
Экипажам АДД многократно приходилось летать и в глубокий тыл противника, сбрасывая парашютистов-разведчиков, коммунистов братских партий, направлявшихся на опасную подпольную работу, а также доставляя грузы и оружие антифашистам, сражавшимся с ненавистными гитлеровскими оккупантами.
Такой трудный и ответственный полет в глубокий тыл врага осенью 1943 года совершил экипаж гвардии старшего лейтенанта Константина Михайловича Кудряшова. Он преодолел несколько тысяч километров и пробыл в воздухе без посадки 12 часов 30 минут.
Пролетая над важным военным объектом противника, его самолет был обнаружен и затем атакован пятью фашистскими истребителями. Воздушный стрелок гвардии старшина Алексей Николаевич Чуркин надежно отражал атаки гитлеровцев, и, умело маневрируя, Кудряшов сумел вырваться из цепких лучей прожекторов, уйти из опасной зоны. Точно вел счисление пути, отыскивал малозаметные цели штурман гвардии старший лейтенант Федор Селиверстович Румянцев, бесперебойную связь экипажу обеспечивал стрелок-радист гвардии старшина Конончук.
Военный совет АДД наградил орденами Красного Знамени летчика К. М. Кудряшова и штурмана Ф. С. Румянцева. Правительственными наградами были отмечены и другие участники этого продолжительного и опасного беспосадочного полета.
В 1943 году экипажи АДД забросили в партизанские отряды и соединения много радистов, врачей, других специалистов. Главный хирург одного из партизанских соединений М. А. Тарасов, возглавлявший в послевоенные годы институт имени Склифосовского, так описывает свой полет в партизанский край:
"Над линией фронта в небе шарили прожектора противника. К счастью, разрывы снарядов были далеко. Больше пришлось пережить, когда мы увидели вражеский истребитель совсем близко от нашего самолета. Летчик майор Н. Слепов, опытный пилот, видимо, не раз встречался с гитлеровскими стервятниками. Внезапно мы полетели камнем вниз с большой высоты. Удовольствие не из приятных. С меня лил холодный пот. Летчик перехитрил фашиста: вражеский самолет потерял нас из виду...
Через пять часов приземлились на партизанском аэродроме в 1000 километров от линии фронта. Так стал я хирургом крупного кавалерийского соединения украинских партизан, действовавшего под командованием генерала Наумова. В ходе рейдов по Украине, Белоруссии и Польше наше соединение провело 336 боев, форсировало 46 рек, перешло 41 железнодорожную линию, 108 шоссейных дорог, охраняемых фашистами"{65}.
Упомянутая в газете "Правда" фамилия майора Н. Слепова напомнила мне еще один фронтовой эпизод, связанный с боевой работой этого отважного, решительного и необыкновенно настойчивого летчика.
29 ноября 1943 года в городе Яйце в Югославии состоялась сессия антифашистского веча народного освобождения, учредившая Национальный комитет освобождения Югославии. Вскоре мы получили задание наладить выброску вооружения, боеприпасов, медикаментов, обмундирования и других предметов, необходимых Народно-освободительной армии Югославии, которая сражалась с нацистскими оккупантами в труднодоступной горной местности.
Самолеты, направляемые в Югославию, обычно поднимались с Киевского аэродрома. Маршрут пролегал через страны, оккупированные гитлеровцами, поэтому полет к месту выброски грузов производился только ночью. Площадки выброски обозначались кострами, из которых выкладывались геометрические фигуры: треугольник, квадрат, крест, прямоугольник. Когда наш экипаж давал сигнальную ракету, площадка отвечала миганием огней. Грузы сбрасывали, порой снижаясь ниже вершин гор. В ночных условиях это было рискованно, но шли на риск ради того, чтобы лучше выполнить задание. И все же иногда получалось рассеивание сброшенных парашютно-десантных мешков.
Глава советской военной миссии в Югославии генерал Н. В. Корнеев доложил об этих случаях в Москву, сообщил, что англичане сбрасывают грузы днем под прикрытием истребителей, и у них как будто получается точнее.
Тогда меня вызвал В. М. Молотов и спросил, почему у нас выброска грузов происходит с рассеиванием? Я ответил, что англичане летают в Югославию из Италии, покрывая расстояние примерно в 250 километров. Мы же летаем ночью за тысячу километров, без посадки возвращаемся обратно, не имея прикрытия истребителей. Через два дня мне было приказано прибыть к Сталину. Те же вопросы - те же ответы. Затем он спросил, какие трудности возникают у наших экипажей, что говорят летчики, вернувшиеся из Югославии? Я ответил, что за последнее время участились странности с сигнализацией. Экипажи наблюдают, что в горах выкладываются различные знаки и во многих местах - трудно бывает разобраться. Немцы, видимо, пытаются дезорганизовать сигнализацию, вынудить нас сбрасывать грузы не по назначению.
Сталин задумчиво походил по кабинету, потом сказал:
- А почему бы не завезти нам в Югославию приводную радиостанцию?
Я доложил, что летчики смогут взять на борт корабля приводную радиостанцию и поднять самолет с большой перегрузкой. Но нужна площадка для посадки.
- Можно пролететь не только прямо, но и кружным путем, например, через Александрию, - заметил Сталин. Я ответил, что не знаю таких возможностей.
- Подумаем. Дадим задание Генштабу обеспечить такую возможность, заключил разговор Верховный Главнокомандующий.
Так вопрос был решен. При выборе летчика для перевозки приводной радиостанции мы остановились на майоре Н. Слепове. И через несколько дней корабль, пилотируемый этим опытным летчиком, взял курс на Югославию. Крылья и фюзеляж машины были выкрашены в черный цвет, чтобы на них не отражались лучи зенитных прожекторов вражеских ПВО.
В вечерних сумерках самолет пересекал железную дорогу в районе Фастова, с трудом набирая высоту. В этот момент на станции шла выгрузка только что прибывшего из тыла страны артполка, и самолет, покрытый черной краской, артиллеристы приняли за вражеский и открыли по нему огонь. Машина загорелась. По команде Слепова все члены экипажа, а последним он сам, покинули пылающий самолет.