Я проследовала за Сарой в Магазин Хороших Книг, потрясенная великими и древними литературными работами. Я подобрала том Анатомии Грея, Описательное и Хирургическое. И здесь развеялась мое мнение о том, что "Анатомия Грея" была просто телевизионной драмой.
— Вы интересуетесь медициной? — произнес мужской голос с ноткой изумления. Он был высоким (я всегда замечала, если парень был выше меня), возможно, лет около тридцати, с темными глазами и волосами. Он был одет в шитый костюм, и у него было уверенное самодовольство, исходившее от богатства. Я огляделась вокруг посмотреть, листает ли кто-нибудь еще медицинский журнал. Нет. Должно быть, он обращался ко мне.
— Я не уверена, — сказала я. Не было нужды подтверждать то или иное предположение. Хотя я не думала, что медицина будет хорошим выбором для путешественника во времени. Представьте, что вы делаете укол или накладываете шов и срываетесь, не закончив, на каникулы в девятнадцатый век.
— Медсестра — это прекрасная профессия для молодой женщины, — продолжил он. — Если, конечно, изучать её не только из интереса.
Почему он разговаривает со мной?
Он вытянул руку:
— Простите мои манеры. Я — Роберт Виллингсворт.
— Здравствуйте, я — Кейси, гм, Кассандра Донован, — я пожала его руку, нервно заправляя выбившуюся прядь под чепец. Я была уверена, что выглядела ужасно. Я не могла понять, почему этот человек все еще смотрит на меня, ожидая, что я что-нибудь скажу. Сара пришла мне на помощь.
— О, мистер Виллингсворт! Как ваши дела?
— Мисс Ватсон, — он слегка поклонился. — Всегда удовольствие вас видеть.
— Я вижу, вы познакомились с моей компаньонкой, мисс Донован.
— Разумеется, — он повернулся ко мне. — Вы недавно в городе?
— Да, я прибыла только сегодня утром.
— Боже, ваш акцент очарователен, — глаза Роберта мерцали, когда он говорил, и я вспыхнула. Он действительно флиртовал со мной?
— Из какого города вы родом?
— Спрингфилд.
— Правда? Однажды мне представилась счастливая возможность посетить Спрингфилд. Я не припоминаю акцента.
— Ох, — быстро сказала я. — На самом деле я из восточного Спрингфилда. Из деревни, о которой никто не слышал.
Он изучал меня в течение секунды и я опасалась, что он продолжит задавать вопросы. Потом он улыбнулся, показывая ряд широких прямых зубов.
— Могу ли я осведомиться, не откажете ли вы мне в удовольствии прогулки? Сегодня прекрасный день для ходьбы пешком.
— Какая замечательная идея, — сказала Сара. — Пойдем, Кассандра, свежий воздух пойдет нам на пользу.
Он взял нас под руки. Солнце ярко светило и согревало осенний воздух. Жаль, что туфли убивали мои ноги!
Бекон Хилл, самый престижный район Бостона, располагался вдоль огромного парка. Ряд привлекательных домов из красного кирпича с белой отделкой проходил вдоль улицы и заканчивался палатой представителей. Его знаменитый золотой купол в 1860 году был сделан из меди, однако производил такое же впечатление.
— Мистер Виллигнсворт недавно окончил Гарвард, Кассандра.
— Как мило, — я почесывала свои воспоминания, пытаясь припомнить имя Виллингсворт из уроков истории. Хотя у меня были отличные оценки по Американской Истории, я не обнаружила ничего.
— Что вы думаете о приближающихся выборах, мистер Виллингсворт? — спросила Сара.
— О, такая беседа не подходит для таких прекрасных юных леди как вы и мисс Донован, — его маленькие черные усы изогнулись. Я не привыкла, чтобы со мной говорили с высока и ничего не смогла поделать с собой и тихонько фыркнула.
— Нонсенс, Роберт, — сказала Сара. — У меня есть ум, который может думать.
— Очень хорошо. Линкольн надеется выиграть, — он помедлил, будто раздумывая, продолжать или нет. Я думаю, он решил, что у нас достаточно мозгов, чтобы понять то, что он собирался сказать дальше, поэтому он продолжил. — Но я боюсь, что от него отвернутся избиратели на юге из-за его, скажем так, недостатка энтузиазма по поводу института рабства.
— Рабство это варварская традиция, — сказала Сара с чувством. Мне нравилось её искреннее поведение, и я надеялась, что она не позвонит этому парню запугать себя.
— Возможно, рабство несколько чрезмерно, — добавил Роберт. — Но вы должны признать, что они прекрасные работники. Лучше, чем лошади.
Лучше, чем лошади? Очарование мистера Виллингсвота определенно спало.
Сара подняла подбородок:
— Если бы я могла голосовать, я бы проголосовала за Абраама Линкольна на выборах президента Соединенных Штатов.
— Голосование — это очень серьезное дело, мисс Ватсон.
— Так же, как и свобода, — хотя я знала, что лучше всего мне как "гостю" держать рот закрытым, я не смогла ничего с собой поделать. Роберт с его поведением "я мужчина и поэтому лучше тебя, презренная женщина" действовал мне на нервы.
— Конечно, Мисс Донован, — уступил Роберт. — Свобода это тоже серьезное дело. Так же как и экономика и права собственников на свои приобретения.
— Даже когда приобретения — это человеческие создания? — сказала я с натянутой улыбкой.
— Я не хотел вас оскорбить, мисс Донован. Я не обязательно выражаю собственное мнение.
— Темнокожие — это люди, и с ними должны обращаться соответственно, — сказала Сара.
Я пыталась держать свои чувства в себе, но они вырвались наружу.
— Однажды у нас может быть черный президент, — съешь, Роберт. Он и Сара остановились, глядя на меня огромными глазами.
Роберт улыбнулся и затем рассмеялся.
— Или у нас может быть женщина-президент. Мисс Донован, вы самая интригующая персона, с которой я встречался за долгое время.
Мы подождали, пока лошадь с экипажем проехала по колее перед нами.
— Мистер Виллингсворт, — сказала Сара, потянув его за руку. — Мы с Кассандрой будем присутствовать на собрании в Фанел-холле сегодня днем.
Правда?
— Эбби Келли Фостер из Ворчестера будет выступать, — добавила она.
— Знаменитая женщина-аболиционист, — сказал Роберт, кивая. — Разумеется, если вы, прекрасные леди, будете присутствовать, я, безусловно, тоже там буду.
Роберт распрощался, глядя мне в глаза слишком долго для того, чтобы я почувствовала себя комфортно. Он пообещал встретиться с нами через час.
Сара и я продолжили поход в Квинси Маркет.
— Он казался увлеченным тобой, — Сара смотрела в землю, говоря эти слова. Я не думала, что она была этому рада, но я не стала оскорблять её умственные способности, отрицая это.
— Ради всего святого, я не знаю, почему, — сказала я.
— Моя дорогая Кассандра. Женщины, которые не осознают свою красоту, привлекательны вдвойне, — о чем она говорит? Если только слишком высокие женщины с торчащими волосами и собственным мнением считались красивыми в девятнадцатом веке.