— Дежурный Бауэр принял.
— Я очень рассчитываю на вашу расторопность, Бауэр. Желаю успеха.
Заложив руки за спину, Гэлбрайт направился вокруг стола.
— Как вы полагаете, Никольский… Аганн причастен к «черным следам»?
— Полагаю, мы обязаны его подозревать.
— Меня смущает заметная разница в отношениях к Земле у десантников и у Аганна. Первые любят бывать на Земле, охотно используют отпуск и любые другие возможности. Последний не любит.
— Любят, не любит… — проговорил Никольский. — Пожалуй, это не те слова, Гэлбрайт.
Остановившись, Гэлбрайт медленно повернулся к собеседнику.
— Кажется, улавливаю вашу мысль… Купер, поройтесь в информатеке УОКСа: нет ли там документов, которые бы свидетельствовали о намерении кого-либо из наших десантников выйти в отставку досрочно.
Купер склонился над пультом.
Фрэнк вздохнул и посмотрел в потолок — затея шефа представлялась ему абсурдной. Он знал, что такое досрочная отставка для бравого молодца с эмблемой «Дикая кошка» на рукаве… По крайней мере, за Нортона можно было без риска поручиться собственной головой.
Купер выпрямился, тихо присвистнул.
— Кто? — спросил шеф.
— Все. Кроме Винезе и, разумеется, Мефа Аганна. Даю текст.
Появилось пять колонок текста. Фрэнк нашел фамилию Дэва и не сразу поверил глазам. Дэвид Нортон (который всегда был для Фрэнка загадочным средоточием мужества, жесткости, силы) трижды ставил в тупик администрацию УОКСа просьбами о досрочной отставке!..
Ошарашенный Фрэнк проверил другие фамилии. Два раза просил об отставке Симич, по разу — Кизимов, Йонге, Лорэ. Пальма «первенства» принадлежала Нортону… Да, ручаться головой в такого рода делах по меньшей мере наивно.
— Чем дальше в лес, тем больше дров… — туманно выразился Никольский.
— Обращает на себя внимание слабость сопровождающих просьбы мотивировок, — заметил Гэлбрайт. — Похоже, авторы просьб старались скрыть настоящий мотив. Или я начинаю судить предвзято?
— Нет, — сказал Купер. — Ваше мнение совпадает с мнением УОКСа. Только просьбу Лорэ УОКС признал достаточно мотивированной, поскольку она опиралась на заключение медэкспертизы. У десантника всерьез пошаливали нервы.
— Самое любопытное, — заметил Никольский, — основная масса просьб падает на второй и третий годы после событий на Обероне.
— Да, на четвертый приходится лишь последняя Нортона. — Гэлбрайт метнул взгляд в сторону оцепеневшего Фрэнка. — Нортон выглядит рекордсменом во всех отношениях.
Никольский тоже посмотрел на Фрэнка, но ничего не сказал.
«Не воображают ли они, будто я что-то утаиваю?…» — с недоумением подумал Фрэнк.
Гэлбрайт сел, удобно откинувшись в кресле.
— Вот что, Купер… Возьмите всю эту компанию соискателей досрочной отставки и постарайтесь дать нам общую картину их служебной деятельности после Оберона.
— По-моему, — сказал Никольский, — есть смысл включить в сводную схему Винезе и Мефа Аганна. Для контраста.
— Не возражаю. Купер, давайте всех семерых.
В голубом пространстве экрана возникло схематическое изображение Солнечной Системы. Схема напомнила Фрэнку большую мишень с оранжевым Солнцем-яблочком в центре. Избавляясь от наваждения, он встряхнул головой и послал проклятие Веберу.
Из центра схемы одновременно, вспышкой, брызнули десять радиусов лучей, и «космическая мишень» стала стремительно покрываться узорной мозаикой разноцветных кружочков, словно попала под перекрестный огонь торопливых и неумелых стрелков, успевших «изрешетить» орбиты Юпитера и Сатурна прежде, чем им удалось наконец «пристреляться» к орбитам внутренних планет. Появились короткие надписи: названия кораблей, кодовые наименования рейдов и операций. Возникла целая система связующих линий, сплошных и пунктирных. Луны, базы, колонии, станции, даты… Фрэнк вознамерился было самостоятельно проследить служебный путь Дэвида, но от этого намерения пришлось отказаться — рябило в глазах.
— Вы удовлетворены этой схемой? — спросил Гэлбрайт Никольского.
— Э-э… в какой-то мере, — тактично ответил Никольский.
— А вы, Купер?
— Я?… — На лице оператора проступило некоторое замешательство. — Готов дать любые гарантии, все здесь на своих местах.