— Но ведь он будет чужой, — говорит Катюха, напротив которой стоит полнехонький стакан с вином.
— Кто? — Томка уже забыла, о чем только что говорила Катюхе.
— Ну, ребенок-то, из детдома…
— Подумаешь, важность какая, — небрежно отмахивается Томка и щурит от дыма папиросы обведенные синей тушью глаза. — Сегодня — чужой, а завтра уже и от родного не отличишь… Все одно, вырастут — сволочами станут!
— То-ма! — нахмурилась Катюха.
— А что, не так, что ли? — психует Томка и сильно стучит коробком по столу. — Ты думаешь, нынешние подлецы сразу вот такими и родились? Ты так думаешь? Нет, милочка, они тоже «агу» говорили, они тоже в люли-ляли играли, а как подросли, так и вышли в вонючих козлов…
— Ну, Тома, не все же козлы, как ты говоришь, есть и нормальные люди…
— Все! — почти кричит Томка. — Все до одного. Только одни умеют притворяться, а другие — нет. Понятно?! Ты ведь дура, Катька, ты ничего вокруг себя не видишь. Как квочка сидишь возле своих микробов, крылышки распустила и сидишь… А вокруг тебя жизнь идет… И твой, ты думаешь, он сейчас на работе? Посмотри, который теперь час? Девятый час уже, а работают нормальные люди до шести! Понятно?! Так где же он у тебя?
Катюха разозлилась. Она молча встала и вышла в прихожую. Взяв телефонный аппарат на длинном шнуре, принесла его в кухню и двинула по столу в сторону Томки. Стакан с вином покачнулся, и темно-красная жидкость плеснула на стол.
— Ты чего это? — сразу стушевавшись, спросила Томка.
— Ничего, — Катюха села на свое место — Звони Виктору на работу.
— Зачем?
— Звони… Узнаешь, там он или нет.
— Нет, Катя, — двинула от себя аппарат Томка, — я звонить не буду. Он скажет, с какой это стати я ему звоню? А я что отвечу?
Катюха сняла трубку и набрала номер.
— Да, — услышала она недовольный голос мужа, — слушаю.
— Ты скоро придешь? — спросила Катюха.
— Катя? — удивился Тихомиров. — Что-нибудь случилось?
— Да нет, все нормально… Хотела узнать, когда ты придешь?
— Минут через сорок буду. А дети что?
— У себя… Занимаются.
— Ну? — положив трубку, торжествующе взглянула на Томку довольная Катюха. Но та, кажется, опять забыла то, о чем только что говорила. Ее заботило теперь совсем другое.
— Что, скоро придет?
— Сказал, минут через сорок будет.
Томка засуетилась: торопливо допила свое вино и затушила папиросу в пепельнице, полной окурков.
— Мне пора, милочка.
— Сиди. Чего ты напугалась? — удивилась Катюха.
— А чего мне пугаться?! — вскинулась Томка. — Нечего мне пугаться. Просто не хочу встречаться с твоим — ну его. Вытаращит глаза и будет молчать: ни компании не поддержит, ни к себе не уйдет. Зан-нуда он у тебя, Катька, прости господи… А ты что не пьешь-то? — вроде бы как случайно заметила она полный Катюхин стакан.
— Да что-то не хочется мне. Может быть, вместе выпьем?
— Была не была, — после притворного раздумья, рубанув воздух рукой, сказала Томка, — разливай!
Катя отпила несколько глотков и взглянула на Томку: зажмурившись, высоко запрокинув голову, мучительно медленно цедила ее подруга вино сквозь зубы. Кожа на тонкой шее напряглась, и видно, как перекатываются под нею мелкие Томкины глотки…
— Ф-фу! — выдохнула Томка. — Сколь пью ее, зар-разу, а пить не научилась.
— Это верно, — подтвердила Катюха.
— Где спички-то? — Томка вновь села за стол. Глаза у нее оживленно заблестели, морщины на лбу разгладились, тонкие черные волосы, собранные на затылке в небольшой пучок, и те, казалось, приобрели чистый оттенок, слегка завиваясь на висках.
— Я убрала уже, — удивленно ответила Катюха.
— Курить хочу.
— Ты же идти собралась?
— Вначале покурю.
Томка закурила и, выпуская дым сквозь тонкие ноздри, мрачно сказала:
— Себя берегешь? Помереть раньше времени боишься?
— У меня дети, Тома, мне их на ноги поставить еще надо…
— А я вот смерти не боюсь, — перебила Томка. — Молодая была — боялась, а теперь вот нет! Начхать мне на нее с пятого этажа! Понятно? А в молодости, — Томка неожиданно усмехнулась, — тогда я принца ждала. Наслушалась разных сказочек, дура, вот и выглядывала этого принца, а пришел Сенька Мешков, водкой напоил, да и в постель уволок. И я с тех пор эти сказочки ненавижу, про принцев которые…
— Значит, тебе жизнь исковеркали, — глухо заговорила Катя, — а ты решила мне исковеркать? Привела тогда Толика… Ты ведь знала, чем все закончится?
— А то ты не знала? — сощурилась Томка на Катюху.
— Представь себе — не знала, — с обидой ответила Катя.