Позже, когда мы подросли и нам, всем шестерым вместе, исполнилось девяносто четыре года, бездумное скитанье по тысячу раз исхоженным местам перестало доставлять прежнее удовольствие. Мы попробовали заняться коллекционированием: сдирали почтовые марки с конвертов; ловили жучков и бабочек; прилежно дробили камни и наклеивали на них этикетки; засушивали цветы и составляли гербарии. Но все это было не то. Громов и Чкалов совершали сказочные по своей дальности перелеты, Коккинаки взбирался в стратосферу, папанинцы на льдине дрейфовали в таинственном безмолвии полярных ночей… А мы… Что делали мы? Стучали молотками, отбивая осколки от кварцев и полевых шпатов; пронзали булавками пауков и кузнечиков, пришпиливая несчастных к листам картона; пачкали страницы тяжелых томов Большой советской энциклопедии, засушивая в них саранки и лилейники… Нет, нет! Это было не то!
Ясно было, что край наш для нас тесен. Кого удовлетворят наши «Столбы», когда на Памире есть пик Ленина? — 7134 метра над уровнем моря. Кому интересна Собакина речка, когда не пересохли еще Кура и Арагва? Кто захочет поехать на остров Татышев, когда существует и Новая Земля и остров Рудольфа — и кто его знает? — может быть, даже и земля Санникова… Да, бесспорно, край наш для нас тесен. Надо просить у родителей денег, покупать рюкзаки, бинокли, ружья, брюки гольф, мятные лепешки, синие очки, спальные мешки и — ехать.
Ехать! Но… куда? Куда? В какой конец необъятной земли советской? Для изучения этой проблемы мы учредили Комитет по делам шести, в котором было шесть председателей и ни одного рядового члена. Комитет заработал…
Мы измарали цветными карандашами всю карту СССР, намечая самые невероятные маршруты, привели в страх нашу школьную библиотекаршу, затребовав у нее все — абсолютно все! — что есть по географии, этнографии и путешествиям, и на зиму зарылись в эти книги с головой.
Наконец, в результате долгих исканий и споров сложился план в двух вариантах: пеший переход по гребню Кавказского хребта от Черного моря до Каспия и кольцевой проплыв на парусной шлюпке вокруг острова Колгуев в Баренцевом море. Были обсуждены и цели путешествий. В первом случае — обследование высокогорной кавказской флоры, во втором — промер морских глубин и выяснение: доходит ли Гольфстрим до острова Колгуев.
Оба варианта нашего плана были настолько грандиозны, что мы сразу заважничали. Шутка сказать: мы на Кавказском хребте!
«У Казбека с Шат-горою был великий спор…» Что ж, доспорились старички: «… вон, на севере, в тумане, что-то видно, брат…» Это собирается топтать ваши седые вершины шестерка сибиряков.
Поэт писал:
Кавказ подо мною. Один в вышине
Стою над снегами у края стремнины,
Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
Парит неподвижно со мной наравне…
Шестеро будут стоять у края стремнины! И шесть орлов будут парить неподвижно с нами наравне.
Потом вглядеться хорошенько —
… И, глубоко внизу чернея,
Как трещина, жилище змея…
извините: вился излучистый Дарьял!.. А не какая-то Собакина речка!..
Конечно, поэзии у острова Колгуев будет меньше, но зато плавать на паруснике как-то солиднее; не то что пешком, навьючив на себя поклажу, карабкаться по скользким ледяным вершинам Эльбруса и Казбека. Еще и то преимущество у мореплавателей, что все участники экспедиции приобретают звучные наименования: капитан, боцман, лоцман, штурман, кок… и… и… матрос. Матросом быть никому не хотелось, но это мог решить, в крайнем случае, и жребий.
Еще поспорив, мы окончательно остановились на острове Колгуев. В конце концов, исследователи Крайнего Севера стяжали больше славы, чем кавказские туристы. А нам хотелось славы.
Тут же мы написали коллективное письмо в редакцию спортивного журнала. В самых пылких тонах и цветистых оборотах мы изложили свой замысел, рассказали про надоевшие нам «Столбы» и Собакину речку, доказали, что наше путешествие вокруг острова Колгуев абсолютно необходимо в интересах океанографии, и поручались, что поставленные задачи мы выполним точно и добросовестно. В заключение мы просили помочь нам деньгами, продовольствием, снаряжением, справочниками, специальной литературой и… заранее немножко организовать общественное мнение.