Наконец, мне повезло. Может, кто-то упал, может, у фараона сделался обеденный перерыв, не знаю. Но во встречном потоке образовалась дырка, и я в неё впал. От радости, я крикнул «ура!», тут же получил удар головой сзади, сам с размаху въехал головой во впереди идущего, зубы мои лязгнули, и я его укусил. Можете себе представить, что бы было с вами, если бы вас в темноте, кто-нибудь вдруг цапнул за задницу. Раздался какой-то звериный вопль, весь конвейер дернулся и резко увеличил скорость. Чтобы не отстать, не дай бог, я вынужден был не разжимать зубы, поскольку больше мне в этой тесноте держаться за него было нечем. За пять минут мы преодолели расстояние до входа и вылетели из пирамиды, как пробка из шампанского.
Куда он делся, я не знаю. Он так рванул от меня, что чуть не унес с собой мои зубы. Я только слышал удаляющийся крик. Я вообще перестал видеть от резкого перехода от темноты в слепящий солнечный свет. Я шел, болтая впереди себя руками, как незрячий нищий в поисках поводыря, с куском чужих штанов в зубах и с ремешком от фотоаппарата на шее. Я хотел одного – вот сейчас, вот прямо сейчас же оказаться на Северном полюсе и на всю оставшуюся жизнь стать полярным медведем, пусть слепым, но без шкуры!
Как я оказался возле автобуса, понятия не имею.
– Ну? – сказал Арсений, жуя леденец. – Надо тебе это было?
– Ты толстый дурак! – прошипел я хрипло. – Ты даже не представляешь, сколько ты потерял. Иди сходи, там потрясающе...
Я залез в автобус через багажник и стал рассказывать ему, что там посреди пирамиды есть великолепно освещенный проход в два метра высотой, весь выложенный золотом и драгоценными камнями. И что механический эскалатор несет тебя среди фонтанчиков с ледяной водой. И что входящего туда, берут под руки полуголые девушки и угощают сказочно вкусным щербетом. И что повсюду там мягкие диваны для отдыха и даже двуспальные кровати в специальных нишах в стене. И посреди всего этого в золотом гробу лежит сам Тутанхамон и каждому даёт пососать мятный леденец.
– Ну что, пойдешь? – выдохшись окончательно, спросил я.
– Не пойду. – Сказал Арсений.
– Но почему?!
– Там нет туалета.
Я готов был заплакать от обиды.
– Тогда дай попить!
– Нету. – Сказал Арсений. – Пока ты там гулял, я всё выпил.
У меня не было сил, чтобы удавить его тут же.
Я больше не был в «городе мёртвых». Рассказывали, что там внутри пирамиды действительно нет ничего такого, ради чего стоило бы рисковать жизнью. Вроде всех приводят в маленький зал, слабо освещенный тусклой лампочкой, и говорят, что вроде вот так должна выглядеть усыпальница великого фараона. Что сам ритуальный зал еще не найден, и будет ли найден, никто не знает. И всё.
Я не верю. Для меня оказаться там, у саркофага – такая же великая мечта, как сама тайна, которая скрыта в глубине.
Я точно знаю, что привезу сюда дочь и внучку, и они увидят это своими глазами и будут рассказывать об увиденном своим внукам, так, как я до сих пор рассказываю об это Арсению.
По чуть-чуть!
16 августа 2009 г.
Вы когда-нибудь бились головой об стену в прямом смысле этого слова. Если нет, уверяю вас, что в тёплое время года лучше биться головой об холодную стену, облицованную кафелем.
20 октября 1993 года я занимался этим в полном отчаянии, стоя в углу совершенно пустого аэропорта Одессы. Вчера мы вернулись с группой «Поля чудес» из круиза по Средиземному морю, сегодня в 8 утра мы приехали в аэропорт, потому что в 10.40 у нас был рейс на Москву, а кроме регистрации, нужно было еще оформлять багаж. Полчаса назад мне сообщили в «международном секторе», где знакомые девчонки всегда оформляли нас без очереди, что в Москве «переворот» и что аэропорт не работает. То есть сам аэровокзал открыт, но все рейсы отложены на неопределенный срок, может, на час, может, на сутки, может, на неделю, а может, и больше, потому что кругом перестройка, то есть бардак полный. Что никакого «международного сектора» теперь нет, кстати, и топлива тоже. И когда его подвезут неизвестно. И что лучше нам добираться до Москвы на поезде, но один уже ушел, второй не «скорый» пойдет окружным путём вечером и прибудет дня через два-три, но билетов на него нет, а про остальные поезда неясно, потому что меняется расписание.
Час назад я отвел группу в лётную гостиницу, метрах в трёхстах от аэропорта, расселил в одном номере, велел ждать, вернулся обратно и теперь стоял и бился головой об стену, понимая, что выхода нет никакого! Со стороны я напоминал правоверного хасида у стены плача.