Продолжая изо всех сил улыбаться и стараясь, чтобы движение выглядело как можно более миролюбивым, Аликс протянула лучевик вперед рукоятью и разжала пальцы. Жанка вздрогнула, проследив взглядом за упавшим оружием. Ну же, девочка! Просыпайся. Ты необученная, но не полная же дура?!
— Обозначь меня как друга! Быстро! Ну?!
— Что?
Или таки дура?
— Статус! Скажи своему… что я друг! И быстрее, пока он не разнес всё тут нахрен!
— А почему ты думаешь, что он меня послу… Эй!! Птеня, зараза!!!
Одно радует — последний возмущенный вопль предназначался не Аликс. Тормознутая малолетка соизволила обернуться — и увидела своё сокровище в полной боевой, уже нацеленное. А хорошо кричит. Уже почти что и без рассеивания. Быстро учится девочка, всё меньше возни…
Узконаправленный дилонг смёл тварюшку, словно беспомощный комочек перьев, говорят, на Старой Земле водились такие, пушистенькие и милые, совсем неядовитые и даже без зубов. Рухнув к ногам хозяйки, ботрикс жалобно запричитал уже во вполне слышимом диапазоне и попытался свернуться в позу зародыша. Но спрятать голову под хвостом ему не удалось — мешали уже наполовину затвердевшие крылья. Тогда он ещё раз виновато чирикнул и распластался на полу с самым несчастным видом, пытаясь подсунуть узкую мордочку под жанкин ботинок.
— Чего это он? — Жанка отдёрнула ногу и теперь боялась её опустить, балансируя на одной.
— Просит обозначить степень его вины. А также причину твоего недовольства. Ты на него наорала и даже не объяснила — за что. А он ведь так старался.
— А я тут причём?..
Нет, не издевается. Действительно не понимает.
Опаньки…
Вот оно что! Похоже, девочка не просто в ступоре. Движения вялые, глаза мутные, стоит вон, шатается — и это наполовину эриданка-то?! Типичный послепоисковый отходняк, похоже. С непривычки и не так стормозишь. Значит — спокойно. Значит — как с маленькой…
— Скажи ему, что меня не надо убивать. Потому что я — друг. И что ты на него не сердишься. Скажи ему это сейчас же.
— Я не сержусь, — покорно подтвердила Жанка, осторожно вставая на обе ноги, но поднятую предусмотрительно поставив подальше), — и её убивать не надо. Потому что она своя.
Ха!
Отходняк отходняком, а сообразила, однако, перестраховаться. Скорость реакции малолетки вызвала не раздражение, скорее восхитила. Свой — это вовсе не то же самое, что и друг. Лучше, конечно, чем вообще ничего, и даже чем простое «спокойно», которое вообще является гарантией на один этот вот настоящий момент и не более. «Свой» на порядок повыше будет, на своего не нападают, даже когда он с оружием, но всё же «друг» — категория куда более привлекательная. Друг автоматически попадает под защиту, друг — это высшая привилегия, конечно же, неположенная по статусу, но Аликс не была бы достойна своей семьи, если бы не попыталась воспользоваться жанкиным состоянием.
Ушлая девочка.
Прощённый ботрикс радостно тыкался жутенькой мордочкой в малолеткину ладошку — та присела рядом и что-то ему тихо выговаривала. Но больше не клевался. Незачем: прививка сделана, обмен генотипами совершён.
Аликс отвлеклась, рассматривая свежую заплатку в левом верхнем углу шлюзового люка. Сама заплатка её интересовала не особо — керамопласт надёжен и многократно проверен, на шкуре «Малышки» таких заплаток не сосчитать. Но вот её расположение…
Как же она сразу не заметила! Одной этой заплатки хватило бы, чтобы понять — ботрикс не мстить шёл, он просто искал хозяина. Когда идут мстить, не выбирают дороги и не заботятся о сохранности и благополучии объектов мести. А тут для проникновения выбрано чуть ли не самое безопасное место — через шлюзовую камеру, где скорость ликвидации любого повреждения традиционно программируют чуть ли не втрое выше обычной.
— Откуда у тебя это чудо?
Жанка запрокинула голову, улыбаясь:
— Случайно. Он не мой, просто так вышло. Временно, пока не встретимся с его настоящей хозяйкой. Я думала, что насовсем его потеряла, а вот…