Из выломанных досок очень привлекательно торчали длинные гвозди, Стась вытащила их пальцами. Связала в двойной узелок. Подумала. Вытащила ещё парочку, продолжила косичку…
Чем, в сущности, мужчина отличается от женщины?
Если не считать, конечно, генетического кода — мы ведь не собираемся соваться под детекторы. Да и не похоже, чтобы на борту этой рухляди имелся хоть один исправный. Порт приписки у них, похоже, Новая Земля, это тоже обнадёживает…
Итак, чем же с точки зрения среднего новоземельца отличается сильный пол от слабого? (Стась вплела четвёртый гвоздь, скрутила колючку, усмехнулась).
Бородой.
Хм…
Это отпадает. Не успеем мы её отрастить, срочно надо. Что же остаётся?
Квадратным подбородком, широкоплечестью, мощным торсом, узкобёдростью, сильнорукостью (Стась попробовала цепочку на разрыв, осталась довольна, продолжила плетение), кривоногостью, низким хриплым рыком и волосатой грудью.
Что касаемо волосатой груди — это, конечно, вряд ли, а вот всё остальное…
Почему бы, в сущности, и не пойти навстречу непрезентабельным вкусам провинциального капитана?
Стало быть — Янсен, вы говорите?..
Янсен, Янсен, мы погибли…
Нет, шалишь! Это Янсен тогда погиб. Судьба у них такая, у Янсенов. А Зоя даже ранена не была. Так-то вот.
Пальцы Стась двигались автоматически — на ощупь находили в доске шляпку, поддевали (только не ногтем, ноготь сломать можно!), сжав до скрипа, аккуратно вытаскивали. Словно дятел металлического червяка. Аккуратно вплетали в очерёдное звено или колючку быстро растущей цепочки. Три звена — колючка, стандартная боевая цепь.
Все честитки любили плести такие на переменках — хорошо разминает пальцы…
«Иможен Коалисьён». Точка Отсчёта
Лайен
— Где ты его нашёл?! — Каа даже слегка привстала из-за стола, что означало запредельную степень двигательной активности.
— В баре, — Лайен чуть поколебался, но всё же добавил: — Нашёл Дэн. Со мною они бы даже и не…
— Где он?
— В приёмной.
— Тащи его сюда! Но — ЛАСКОВО, ясно?!..
Пехотинец был очень молод и очень пьян, но, несмотря на эти печальные обстоятельства, субординацию понимал и чтил. Даже чужую. И то сказать, нулевой круг ИможенКоа — это где-то на уровне ставки главнокомандующего. А как должен чувствовать себя в ставке главкома простой ефрейтор?
Вот и таращил он добросовестно стекленеющие глаза и старательно дышал в сторону, время от времени икая и пытаясь вытянуться по стойке смирно — правда, немного по диагонали. От предложенных напитков отказался почти с ужасом, и долго не мог понять, что именно от него требуется. Таращил глаза ещё старательнее и твердил, что к джинжерам он сам завсегда с большим уважением, а чтобы отказать или шуточки какие — так это ни-ни, не он это был, он вообще там и не был, он на посту стоял, любого спроси…
Каа дала ему вволю побарахтаться в прежних грешках, а когда он весь взмок и начал, окончательно шалея, лепетать что-то совсем уже несусветное — прервала небрежным жестом морщинистой руки и поинтересовалась как бы между прочим:
— Так кого же ты видел вчера в порту выходящим из зала? Видел — и не доложил… Нехорошо.
Солдатик вновь попытался изобразить биссектрису и затряс головой в том смысле, что никак нет, никого он не видел, а если бы видел — доложил бы обязательно, он же себе не враг!..
Каа треснула по столу ладонью, приведя тем самым солдатика в состояние надлежащего молчания, и очень противным голосом с подчёркнуто казенными оборотами зачитала выдержку из протокола. О том, что, согласно информированному источнику, Герман Гетслинг при распитии спиртных напитков в баре «Сирена» в компании сослуживцев — имена прилагаются — и нескольких неустановленных лиц был замечен в том, что, вполне осознанно и чётко формулируя мысль, что исключает неправильное толкование, высказался в том ключе, что во время несения патрульной службы в период оцепления пассажирского зала видел выходящего из мужского туалета человека, однако не поставил в известность об этом факте своё непосредственное начальство ни в тот момент, ни позднее.
Солдатик был настолько растерян, что не сообразил поинтересоваться, а какое, собственно, отношение имеет Каа к его непосредственному начальству. Он удивился, но другому:
— Так мы же, эта… бабу ловили! А там вышел такой… Ну… настоящий братишка, словом, тьфу ты, мерзость какая! К тому же из этих… ну… Полуголый такой и крашеный — смотреть противно! На улице холодрыга — а у него вся задница голая! Тьфу!..