Они вчера приходили.
С обыском.
Это уже третий кордон. За какие-то четыре дня полёта…
Капитан на этот раз ничего не сказал.
После первых он был язвителен и жутко придирчив, после вторых просто рвал и метал, проклиная всех подряд и швыряясь посудой.
После третьих впал в задумчивое оцепенение.
И ещё — у этих был биолокатор…
Покончив с последним фиксатором, Стась соединила клеммы, отключила микропаяльник и сдвинула на лоб специальные очки для работы с инструментом, который невооруженным глазом и рассмотреть невозможно было бы, если бы не массивная рукоять.
После чего закрыла верхний кожух и перевела режим с аварийного в рабочий. Распрямив ноющую спину — последнее время ноет не по делу, твоя работа, мелкий паскудник? — и, оттирая руки промасленной тряпкой, оглядела машинное отделение с законной гордостью и чувством глубокого удовлетворения.
На картинку с выставки, конечно, не тянет, однако ржавчины и грязи существенно меньше, а ходовая часть работает так, как, похоже, давно не работала — даже капитан не нашёл к чему придраться, хмыкнул только, но сделался существенно вежливей в обращении…
Первыми были синьки, коллеги бывшие.
Крыло местное, незнакомое совершенно даже по символике корабля — непонятному синенькому насекомому в жёлто-зелёном круге.
Они перевернули всё вверх дном, чуть было не доведя до инфаркта сначала — капитана, когда походя вскрыли пару его тайников, а потом — и саму Стась, заявившись толпой в двигательный отсек.
Но искали они не мятку.
И не заляпанного смазкой моториста-братишку.
У них, конечно, был её код.
И фото.
И отпечатки.
Но в корабельный компьютер код и сетчатка были заложены янсеновские, с полицейской карточки. А на трёхгодичной давности галлке Стась выглядела девочкой-пай…
Вторые были более вежливы и менее заметны. Они даже обыска не проводили, ограничившись общим сканированием, сверкой данных и долгой приватной беседой с капитаном.
Третьи носили оранжевую форму, были развязны и недисциплинированны, прямо на ходу чем-то аппетитно хрустели, плевали на пол, перебрасывались малопонятными ругательствами и вели себя так, словно были на этом корабле хозяевами.
И у них был био-детектор…
Спасло Стась только то, что разобранный генератор страшно фонил, и потому была она в горячем рабочем скафе, больше похожем на толстостенный гроб из усиленного свинца. У таких скафов абсолютно-зеркалящая поверхность, так что куда там твоему детектору.
Да ещё, пожалуй, то, что искали они незарегистрированного зайца, а Стась попросили не путаться под ногами, поскольку она не пряталась и зарегистрирована была по всей форме.
Да и какой дурак будет слишком уж долго искать что-либо рядом с фонящим генератором?..
Дверь наверняка скрипела, открываясь, но за ритмичным рокотом двигателей этого слышно не было. Внимание Стась привлёк не скрип, а лёгкий сквозняк. Она обернулась.
В образовавшуюся щель протиснулась чёрная лопоухая голова, огляделась, восторженно поцокала языком, просияла белозубой улыбкой. Выразив своё глубокое восхищение всеми доступными ему средствами, Сэмми прокричал, перекрывая механический шум:
— Венни, я тебе покушать принёс!..
Стась кивнула молча. Отвернулась, протирая давно уже чистое сочленение. Разговаривать она на этом корыте не собиралась ни с кем.
И особенно — с этим откровенно обрадовавшимся её появлению среди экипажа тихушником. Умные люди шарахаются при одном только упоминании Братства, а этот словно нарывается. Может, отыметь его по полной, как у братьев положено, чтобы не одной целой косточки?..
Мысль была невсерьёзная, так, от нечего делать и острого нежелания общаться с назойливым жаждателем братской любви. Капитан недвусмысленно высказался по поводу братских ритуалов, так что не обломится тебе, как ни проси.
Сэмми помялся у люка, вздохнул, поставил сумку-термос на ступеньки, утянулся в коридор и закрыл дверь.
… Девочки были не дуры. Задание заданием, а галлончики мятки они с собою прихватили. Литров восемьдесят там будет, а это вам не фунт палладия. И даже не два фунта. Пусть даже и неочищенной.
Особенно — в свете внезапного объявления Стенда карантинной зоной.
На базах трудно что-либо утаить. Все знают всё и обо всём. И себя, разумеется, не забывают. Кто помаленьку, а кто и…
Восемьдесят литров.
Ха!
У них с Джесс в той пещерке было уже по полторы тонны на брата натаскано. Какая там бьезбедная старость — детям и внукам, если бы вывезти сумели…