— Ты это… зачем?
— Следила… — Джеки тронула пальцем губы, сообщила наставительно:
— Нужно помогать друг другу. Я знаю…
Логика убийственная, опешила даже А-Ль-Сью.
— А-а… Ну да… Тогда — конечно…
Джеки посмотрела на кровать. Сморщила носик. Вздохнула. Лицо её передёрнулось ненавистью такой концентрации, перед которой побледнела бы от зависти даже царская водка.
А-Ль-Сью восторженно расширила глаза — кажется, проблема колец только что перестала быть проблемой!
— Джеки, а не поможешь ли ты мне сделать одну… эм-м… небольшую пакость этим молодым людям?
Вопрос был почти что риторическим — у девочки явный психоз с чётко направленным гендерным вектором. Отказа быть не могло.
Его и не было.
Была радость, чистая и непосредственная. Ни тебе злобствований, ни яростного оскала с возможным рычанием, ни даже простого злорадства — только сияющие глаза и восторженная улыбка:
— Охотно! Но почему — только одну и только небольшую?..
Светлая радость, как у ребёнка, которому дали конфетку.
— Только я не Джеки, а Джесси…
Говорят, канальерки ничего и никого не боятся. Как и эриданцы…
Ню-ню.
Таллерлан. Временная резервация на территории летнего лагеря спецотряда АИ. Внешний периметр
Мэт
На левом стекле появилась снежинка.
И ещё одна.
Мэт Гейсон, сержант пехотного корпуса, потёр глаза и посмотрел ещё раз.
Снежинки никуда не делись.
Ну что ж, прекрасно. Он отлично знал, каковы инструкции по поводу появления на этом окне определённого знака. Его заставили их вызубрить перед тем, как отправили на первое патрулирование.
Правда, он не заметил, когда именно появились эти снежинки, поскольку ту часть, которая говорила о необходимости внимательнейшим образом осматривать определённые окна трижды в течение каждого часа, считал слишком обременительной и последний раз доставал бинокль часа три назад, но будем надеяться, что это не особенно важно и ничего фатального случиться ещё не успело.
Да нет, конечно же, не успело. Произойди что-нибудь в этом роде — тут наверняка бы все засуетились, как проклятые, а пока тишь да гладь, ползают, как сонные мухи, можно особо и не беспокоиться.
Мэт включил передатчик и набрал кодовое слово, потом несколько цифр. Сигнал пошёл дальше. Если бы снежинок было три — цифры были бы другими. Если бы располагались они иначе — другим было бы слово.
Но снежинок было две. И располагались они так, что соответствовали именно этому сочетанию букв и цифр, спешащих сейчас куда-то по электронным сетям. Мэту, в общем-то, было абсолютно безразлично, куда именно они направлялись и что обозначали. Его гораздо больше интересовала собственная работа. Особенно та её фаза, что наступала сейчас, после отправки куда-то там кодового послания.
Поскольку работа Мэта этой отправкой не завершалась.
Отнюдь.
Мэт перешёл к другой амбразуре патрульного танка, сел в кресло стрелка и поудобнее поправил оптическую винтовку.
Хоть это и совершенно не интересовало Мэта, его бы удивило, наверное, то, что сигнал не пошёл слишком далеко.
Всего лишь до соседнего танка.
Командирского.
Точнее — в филиальный отсек центрального корпусного комма.
Ещё точнее — в специальную программную петлю-ловушку, дальше которой уже не прошёл, не попав даже в оперативную память.
Зато в самой петле он включил подпрограмму, для чего, собственно, и был предназначен, и благополучно самоликвидировался.
Включённая подпрограмма сравнила поступившую информацию с уже имеющейся, нашла аналог и начала действовать в соответствии с его предписаниями. Их было немного.
Всего лишь проверить цепи и послать два сигнала.
Один — на ближайший стаб с подходящими кодовыми обозначениями.
И второй — гораздо ближе.
Совсем рядом.
В детонатор находящегося одном из подвалов под зданием детского центра взрывного устройства.
Таллерлан. Временная резервация на территории летнего лагеря спецотряда АИ
Х
В отличии от Мэта, крысообразный типчик как раз-таки очень хорошо представлял себе, что именно должно последовать за перемещением снежинок. Потому он и потел в прохладной комнате так, что капли текли по лбу, щекотали шею, а рубашка промокла чуть ли не насквозь. Приспичило же Большой Берте вызвать их для обсуждения очередной петиции протеста именно сейчас, а чёртову Батлоу — перехватить его уже у самой двери. Изображай теперь камикадзе…