Нахмурился. Ещё одна шуточка? Но чтобы с Ани… Да нет, не то тут что-то, не из таких она, над которыми кто-то может так грубо подшутить, её де любят все…
Еще ничего не понимая, но уже предчувствуя крупную неприятность, отстегнул ремень и стал выбираться из узкого кресла.
И тут его накрыло.
Крик не был похож на человеческий.
Начался он с полузадушенного хрипа, перешедшего в вой, и завершился пронзительным металлическим визгом. Прервался на пару секунд, и снова завибрировал на одной ноте — высокой, режущей уши.
Исчезли все остальные звуки — шум двигателей, общий галдёж, гул крови в ушах, чьи-то вопросы, остался лишь вой.
Теннари узнал его сразу, потому что слышал уже ранее.
Дважды.
Это врождённое, и это не лечится. Во всяком случае — современная медицина бессильна перед коллапсом нервной системы, ощутившей за тонкой переборкой бесконечную пустоту. Можно оглушить себя наркозом или ударной дозой снотворного до полного бесчувствия и на какое-то время сгладить симптоматику, но это не лечится! И когда наркоз отойдёт…
Теннари продирался по проходу, путаясь в чьих-то ногах, он бежал, но ему казалось — еле полз, и уже знал, что поздно, поздно, никто не повернёт назад, а если бы и повернули — глупо, прошли уже больше половины пути, так и так выхода нет, только вперёд, а это как минимум — три часа, не всякое сердце выдержит, он знает, он видел, дважды видел, тренированные взрослые десантники, и те…
Её выгнуло так, что затылок почти касался пяток. Глаза белые, на прокушенных губах — розовая пена. Лимфатические узлы увеличены, ледяные пальцы сведены судорогой — картина почти классическая.
Он успел ещё удивиться, что её не рвало, и одновременно обрадоваться, что соседние кресла пусты…
Джуст. Отель «Хаза»
Стась
— Соскучились, паразитки? А я вам пополнение привёл. Красный Дракон, прошу любить и жаловать. А на твоём месте я бы поостерёгся зубки скалить и глазки строить — он братишка.
Одна из двухметровых девиц — та, что с металлическими зубами, — фыркнула и сделала непристойный жест. Вторая вообще не прореагировала, продолжая с шумом вдыхать и выдыхать — ритмично, безостановочно, в такт движению мощного корпуса. Только скрипели ремни тренажёра и перекатывались под тонким топиком булыжники мускулов. Парень, похожий на этих двух перекачанных дам как брат-близнец, дрых на широкой откидной койке, свернувшись почти клубком — иначе не умещался.
А дракон на виске у Стась действительно был красным — Бэт утверждал, что только этот краситель надёжно и с гарантией перекрывает амазонский татуш.
— Э! — нахмурилась вдруг обладательница стальной улыбочки. — У нас и так по восемь часов на брата! Я свои не отдам, так и знайте! Лучше этого лежебоку потесните, ему всё равно и до полуфинала не добраться!
— Не пыли, — Бэт отмахнулся. — Сам буду натаскивать, по особой программе. На заявочных выставлю, убедишься, он — просто сказка!
— Ни минуты не дам. Самой мало.
— И не надо. Я «Хорст» купил.
Клацнули металлические зубы. Взвизгнули отпущенные ремни — у второй сорвалась рука. Парень на койке сел, моргая голубыми глазами. Спросил неуверенно:
— Это ещё сон или уже нет? Я про «Хорст» не ослышался?
Стась и раньше-то чувствовала себя в этом номере не слишком уютно, а теперь и вовсе испытала острый приступ клаустрофобии.
— «Хорст»… — голос девицы охрип, — «Хорст», мать твою. Три года просили… А теперь — ради этого… хлюпика?!!
— Этот хлюпик уделал тебя, как куколку! Он принесёт нам не меньше эпохи. — Бэт довольно хихикнул, — Я не шучу. На десять «Хорстов» хватит. Пошли, красавчик, успеешь ещё с ними поболтать.
Насчёт братишки — это тоже была его идея. Вернее, он поддержал первую стасину полуинстинктивную находку. Если ты не был изначально готов психологически или не прошёл специальных тренингов — полностью перестроиться на другой пол очень сложно. Всё равно у окружающих тебя людей остаётся какое-то смутное ощущение фальши. А оно нам надо? В случае же братишек — никаких проблем! Они же, паразиты, и так насквозь фальшивые, их даже солидные квиры сторонятся — так чего же вы хочете?
Даже голосовые связки резать не придётся.
Волосы — это тоже его идея.
Мягкая, длинная огненно-красная грива чуть ли не до пояса, стянутая в тугой высокий хвост — специально, чтобы продемонстрировать две великолепные залысины. При виде таких-то залысин кто усомнится, работа не на подсознание даже — на подкорку. Кожа, правда, зудела, но Бэт утверждал, что это на день-два, не больше, остаточный эффект стимулятора роста.