Путаясь и перескакивая с пятого на десятое, Антон изложил свою просьбу и услышал в ответ:
– Перешлите электронной почтой или по факсу официальный запрос, и мы постараемся найти в банке данных нужную вам информацию.
Да, майор Равдина хорошо вымуштровала своих подчиненных – хоть бы одна человеческая интонация прозвучала в голосе этой молоденькой, судя по голосу, сотрудницы со странной фамилией Рукенглаз!
– Понял, – буркнул Ромашин. – Прямо сейчас перешлю.
Что и сделал, набросав стандартный текст требования. Толку-то. К официальным запросам и отношение официальное. Теперь жди неделями, пока вечно занятые сотрудницы вечно недовольной майорши займутся запросом, отпуская при этом нелицеприятные шуточки в адрес районного следователя, который сам не знает, что спрашивает.
x x x
Майор Равдина позвонила в девять утра, Антон только вошел в кабинет, спал он этой ночью плохо – было душно даже при открытых окнах, – и потому не сразу понял, чего хочет от него женщина с властным и капризным голосом.
– Так вас уже не интересует запрошенная информация? – раздраженно спросила Равдина, не расслышав в голосе Ромашина ожидаемого энтузиазма.
– Интересует! – воскликнул Антон. – Просто, – не удержался он от едкого замечания, – прошло уже... м-м... восемнадцать суток после того, как я послал факс...
– Восемнадцать суток и шестнадцать часов, – невозмутимо поправила Равдина. – Ваш запрос был рассмотрен в порядке очереди. Переслать результат по электронной почте или вы предпочитаете факс?
– По факсу, – быстро сказал Антон. Не объяснять же этой рыбе в форме майора, что в райотделе всего три компьютера, а электронная почта есть только у начальника, которому следователь Ромашин еще в прошлый четверг доложил о полной бесперспективности дальнейшего расследования по делу о гибели Владимира Митрохина.
О запросе в муровский архив Антон не забыл, но и отношения своего к странной идее Ильи не изменил: когда дело разваливается, самые странные предположения имеют право на жизнь, но на самом-то деле все это глупость несусветная, и сведения, которые сейчас перешлет недовольная майорша, поставят точку и на этой, явно ни к чему непригодной гипотезе.
– Ничего себе, – пробормотал Антон, когда полчаса спустя забрал в дежурке только что выползшие из факсового аппарата листы бумаги. Одного, по его предположениям, было достаточно, а выползло семь, да еще с текстом через один интервал – надо же, интересно, что такого надыбали девчонки в банках данных по городским происшествиям?
Вернувшись в кабинет, Антон углубился в чтение. Вечером он взял бумаги домой и перечитал их после ужина, пока Света мыла посуду, а четырехлетний Алеша смотрел по телевизору сказку дла малышей.
Утром следователь Ромашин заперся в своем служебном кабинете и, сославшись на срочные дела, попросил его не беспокоить. Он в третий, а потом в четвертый и пятый раз перечитал полученные из архива бумаги, а потом набрал номер эксперта Репиного.
– Илюша? – сказал он. – Тут ответ на запрос поступил. Приедешь ко мне или зачитать тебе по телефону?
x x x
Света позвонила в полдень и спросила, придет ли он домой вовремя, потому что будут показывать концерт Киркорова, и ей бы хотелось посмотреть, положив голову мужу на плечо. Алешку мама забрала на все выходные, и вечер они проведут вдвоем. Неужели он не понимает, как это иногда бывает важно?
– Светочка, – проникновенно сказал Антон, – я вернусь рано и, может быть, не один, а с приятелем. Так что ты приготовь что-нибудь вкусненькое, хорошо?
Будучи уже пять лет замужем за следователем, Света умела делать простые умозаключения, и потому ответила коротко.
– Хорошо, – сказала она, но вложила в это слово все свое невысказанное недовольство.
Положив трубку, Ромашин посмотрел на часы – двенадцать часов одиннадцать минут. Сегодня пятница, но если Вязников действительно таков, каким его описывают сослуживцы, то, скорее всего, он еще в лаборатории. Хотя, с другой стороны, теоретик может работать и дома, в спокойной обстановке.
Сначала Антон позвонил в институт.
– Только что вышел, – сказал приятный женский голос. – Может быть, еще на этаже, ждет лифта. Позвать?
– Да, если не трудно, – попросил Ромашин.
Запыхавшийся голос Вязникова послышался в трубке минуты через три.
– Это Ромашин, следователь милиции, – сказал Антон. То ли ему показалось, то ли Вязников на другом конце провода действительно всхлипнул? – Вы не могли бы составить мне сегодня компанию? Хочу с вами поговорить.
– Я... – деревянным голосом проговорил Вязников. – У меня... Мне приехать в отделение?
– Не очень удобное место для спокойного разговора, – усмехнулся Антон. – К тому же, я обещал жене быть рано. Так что приглашаю к себе – гарантирую кофе, чай, бутерброды. Есть напитки покрепче.
– Э... Как-то это... Вы меня в гости или на допрос? – голос Вязникова стал чуть более бодрым.
– Допрашивать вас будет моя жена, она обожает новых людей. А мы с вами просто поговорим.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Вязников, – но отказаться, наверное, нельзя?
– Почему нельзя? – удивился Ромашин. – У вас на вечер другие планы? Хотите проведать Марию Константиновну?
Наступившая пауза убедила Антона в том, что он действительно попал в болевую точку. Теперь уж точно Вязников приедет и попытается понять, что известно следователю о его с Машей отношениях.
– Записывайте адрес, – деловито сказал Антон. – Жду вас к двум. Успеете?
– Да, – ответил Вязников.
x x x
Репину Ромашин позвонил с дороги, остановившись на красный свет перед поворотом с Каширского шоссе.
– Илюша, – сказал он, – я позвал Вязникова к себе. Ты подъедешь?
– Не рано ли? – помедлив, спросил Репин. – Считаешь, что удастся дожать?
– Думаю, да. Ты можешь приехать к трем часам? Вместе с Олей, естественно. Чтобы все по-домашнему, без нервов.
– Может, не нужно Олю? – засомневался эксперт. – Мало ли...
– Решай сам, – закончил разговор Антон. – Жду в три.