Курт присвистнул, не удержавшись, и замер, выпрямившись и позабыв обо всех своих терзаниях, лишь только вскользь прикинув итоговую сумму. Получались сотни.
— Вопрос, — тихо подытожил он, глядя на подопечного растерянно, — как он собирался отдавать такие деньги… Даже если продолжать практику повальных взяток, на это ушло бы еще года полтора; тогда следующий вопрос — что такого ему могло вдруг понадобиться, что он решился влезть в такие обязательства?
Бруно пожал плечами.
— Думай. Это твоя работа; я сделал, что от меня зависело — достал тебе сведения. Еще что я могу добавить, так это то, что любовницы с ним и впрямь никто не видел. Хотя некоторые особенно внимательные отмечали, что чем-то не слишком уж мужским от него временами попахивало; отсюда и насмешки, подобные тем, что отпускал тот гнусный тип с юридического.
Курт задумчиво перевел взгляд в окно, за которым виднелся конек соседней крыши, посмотрел в доски стола перед собою и, наконец, снова на Бруно.
— А может ли такое быть? — предположил он тихо и нерешительно. — Конечно, его приятель говорил, что женского общества как такового он не чурался, однако же… Это бы многое объяснило — и затраты, и странное поведение, и внезапную отдаленность от лучшего с детства друга. Насколько мне известны подобные случаи, это может проявиться когда угодно — хоть в юности, хоть в глубоко зрелом возрасте; может, эти обвинения не беспочвенны?
— Я об этом подумал, — серьезно кивнул тот. — Напрямую я этого вопроса, разумеется, никому не задавал, однако так, обиняками, навел беседу на эту тему. Не знаю, каков из меня в этом смысле получился дознаватель, но лично по моим ощущениям выводы у меня сложились такие. Первое. Никто всерьез этого даже не допускает. Подтрунивали, подшучивали, но искренне так никто не полагал и не полагает. Второе. Все его прочее поведение вполне соответствует поведению нормального молодого парня, только поглощенного какими-то своими делами. Однако, как ты сам знаешь, все зависит от того, что ты желаешь доказать, от чего отталкиваешься. Все те же признаки могут подтвердить и эту версию тоже.
— Может быть, я вовсе зря вбил себе в голову мысль о женщине?.. — уже не обращаясь к Бруно, пробормотал он отстраненно, и тот хмыкнул:
— Ну, да, у кого что болит…
Прежде чем прочесть подопечному гневную отповедь, Курт перевел дыхание, заставив себя прежде мысленно сосчитать до трех — мерно, неспешно, как учили, чтобы преодолеть внезапную вспышку озлобления и понять, имеет ли оно право выразиться. По истечении шести мгновений злость не остыла, но здравый смысл все же воспротивился желанию немедленно возмутиться. Некоторая доля правды в словах бывшего студента имелась, этого нельзя было не признать; Курт не сказал бы, даже будучи предельно честным с самим собой, что он прав funditus et penitus[59], однако допустить подобное предположение вполне было можно. Почему бы ему, охваченному этим погибельным для ума и сердца томлением, не могло помимо логики и рассудка, помимо воли прийти в голову именно наиболее близкое ему самому истолкование произошедшего?
— Вынужден признать, — через силу согласился он, отвернувшись. — И этого исключить нельзя.
Вопреки ожиданию, Бруно не стал ухмыляться снова, торжествуя его согласию, лишь кивнув:
— Верно. Хотя, если тебе интересно мое мнение, мне тоже сдается, что иное объяснение подобрать трудно — все к тому. Только это все одно ничего не дает.
— Поговори со своими приятелями еще раз, — попросил Курт, потирая пальцами виски и чувствуя, как к прочим его напастям прибавляется внезапно возникшая головная боль, вот только он никак не мог уразуметь, что это — тот ли самый знак, что он увидел что-то, не осмысленное им сразу как должно, или же виновники — просто-напросто утомление, тоска и уныние. — Выясни все, что сможешь, о его бывших подружках, о трактирных девках, каких он хоть раз снял; полагаю, таковых за четыре года набралось немало, но уж хоть что-нибудь… Мне, я так полагаю, или всего не скажут, или придется расходовать лишнее время на то, чтоб каждого разговорить.
— Попробую, — пожал плечами тот. — Думаешь, в этом что-то можно раскопать?
— Не уверен, — отозвался Курт, не призадумавшись ни на секунду. — Но надо с чего-то начать.
— Я сейчас спрошу кое-что, — вдруг решительно сообщил Бруно, — только прежде чем кидаться в драку, спроси самого себя — может, я снова прав.