– Зачем?
– Хочешь сказать, что все эти годы ты ни с кем не имела сексуальных отношений?
– Так и есть.
– Ложь, как и все, что я слышал от тебя! – неожиданно рассвирепел Массимо. – Ты лгала мне с первой нашей встречи. Я навел справки, и мне удалось выяснить кое-что интересное…
Никки вздрогнула.
Она не случайно сменила имя, когда уехала из родного города. В юности Никки проходила по программе защиты свидетелей. Согласно мерам безопасности, никто не должен был ничего знать о ее прошлом…
– Тебе не любопытно, что мне удалось раскопать?
– Нисколько, – сдержала волнение Никки. – Но ты ведь сам собираешься все мне рассказать.
– Твои родители, как ты сама мне об этом сказала, живы и счастливы в браке. И еще, по твоим же словам, у тебя есть младший брат. Все идиллично и убедительно… Но тогда отчего никого из них не было ни на твоей свадьбе, ни на похоронах Джозефа?
– В твоей семье никогда не возникало проблем, которые помешали бы родственникам встретиться?
– Что ты скрываешь, Никки?
– Ты мог бы это выяснить, Массимо, раз уж задался такой целью.
– Не виляй, Никки! – вскричал он.
Она почувствовала нестерпимую боль. Он хочет правды? Так пусть получит ее!
– Я должна была в первую же нашу встречу рассказать тебе, как мой отец не стеснялся в способах воспитания, а для матери было главным, чтобы мы помалкивали и не раздражали нашего вспыльчивого папочку? То, что я с пеленок ходила в тряпье и не существовало ни одного человека, кроме моего брата, который бы относился ко мне с нежностью? Об этом я должна была сказать малознакомому мужчине за бокалом шампанского?
– Ты общаешься с ними? – нахмурился Массимо.
– Моя мать умерла, с отцом я не общаюсь.
– А брат?
– Иногда видимся… – нехотя произнесла Никки.
Массимо отошел к окну.
– Спасибо, что рассказала, – тихо произнес он. – Если бы я знал, то не настаивал бы…
– Знаю я это «если бы да кабы», – зло процедила Никки.
– Прости…
– Босс позволит мне одеться? – Она холодно посмотрела на него.
Массимо присел перед ней и поцеловал холодные кисти рук.
– Не спеши, дорогая…
Глава одиннадцатая
На следующее утро Никки проснулась поздно. Она повернулась на другой бок и обнаружила, что осталась на большой постели одна. Она обхватила подушку Массимо и глубоко втянула ноздрями оставшийся на ней аромат любимого мужчины. Никки в жизни не ощущала такой полноты чувства. Понежившись всласть, она встала и приняла душ, а после надела самое легкое платье из тех, что у нее были. Убрала волосы в пучок и спустилась вниз.
– Мистер Андролетти попросил передать, что будет какое-то время занят и присоединится к вам позже, – сдержанно проинформировала ее Карин.
– Благодарю, – кивнула Никки и, внимательно посмотрев на молодую женщину, полюбопытствовала: – Давно вы работаете у синьора Андролетти?
– Три года.
– Это не большой срок, учитывая, что бывает он здесь наездами. Откуда вы так хорошо осведомлены о характере хозяина?
– Моя родная тетя долгие годы работала экономкой в его семье, – оживилась Карин.
– И вы пришли ей на смену?
– Вам, успешной модели, это может показаться странным, но мне нравится моя работа… Точнее, она полностью меня устраивает.
– Вы же не думаете, что я осуждаю ваш выбор профессии? – поспешила уточнить Никки. – А что касается моей карьеры модели, то она была очень короткой. И похвастаться мне, собственно говоря, нечем.
– О! Синьор Андролетти! – воскликнула Карин, увидя, как вошел Массимо. – Стол накрыт к завтраку.
– Благодарю, Карин. И известите, пожалуйста, Сальваторе, что мы будем готовы выехать через час.
– Да, синьор, – кивнула Карин и удалилась. Никки с трепетом ожидала этого мгновения.
Она робко подняла глаза на Массимо.
– Что? – спросил он ее.
Она отрицательно покачала головой и приступила к завтраку.
– Думала, что, раз мы спали вместе, тебе не придется работать? Считаешь, что наш брак – вопрос решенный?
– Я вообще не связываю эти два обстоятельства. Брак – это брак, а работа – это работа. Одно другого не замещает.
– Желаешь вновь стать лицом фирмы?
– Меня устроит эта или любая другая хорошо оплачиваемая работа. А вообще-то я не испытываю слишком большой привязанности к карьере модели, – разочарованным тоном произнесла Никки.
– Пожалуй, я продлю контракт с тобой. Твое лицо узнаваемо. Оно уже давно прочно отождествляется с именем Ферлиани. Я подумал, что будет рискованно менять его именно теперь, – деловито проговорил Массимо.
– Посмотри на меня, Массимо, и ответь, похожа я на ту девушку с рекламных плакатов?
Он озадаченно взглянул на Никки.
– Не понимаю тебя… то тебе нужна работа, то ты от нее отказываешься.
– Я не отказываюсь. Но я не чувствую в себе сил, – призналась Никки. – Да ты и сам это видишь.
– Я вижу только то, что ты не накрашена и, пожалуй, не выспалась, – ухмыльнулся он. – Но тебе лучше прочих должно быть известно, как делают идеальные лица моделей.
– Благодарю за понимание…
– Я предлагал тебе дизайнерскую работу в фирме. Ты молчишь…
– Ты знаешь, что у меня нет квалификации. Прежде моя работа носила лишь координирующий характер. Я вносила предложения, обсуждала их с компетентными людьми, налаживала их взаимные контакты, но никогда не работала самостоятельно. Это огромная ответственность.
– Что ты хочешь? Что ты умеешь делать? – прямо спросил ее Массимо.
– Я работала личным помощником Джозефа Ферлиани… до того как стала его женой.
– Хочешь быть моим личным помощником? – поморщился он от собственного предположения.
– Меня гораздо больше волнует то, что со мной станется, когда ты пресытишься своим реваншем, – с тяжелым сердцем сказала женщина, которая в один миг вновь почувствовала себя невероятно одинокой и несчастной.
– Я не собираюсь долго заниматься «Ферлиани фейшнс». Я продам эту компанию, как продал все остальные. Надо только дождаться, когда стоимость акций поднимется на требуемый уровень. Поэтому решай сама, имеет ли для тебя смысл связывать свою дальнейшую судьбу с этой фирмой.
– Я думала, что ты вернул себе дело, которое прежде носило имя твоего отца, для того, чтобы и впредь развивать его, – произнесла она удивленно.
– Мне нужно было добиться справедливости. А все прочее – ненужные сантименты.
Щеки Никки разгорелись от холодности его слов. Она прикрыла лицо руками. Невероятная слабость овладела ею. Она с ужасом сознавала, что вот-вот расплачется от бессилия и обиды…
– Не распускайся, – одернул он ее. – Не забывай, что у нас впереди день напряженной работы.
– Мне обязательно ехать?
– Ты поедешь на фабрику вместе со мной. Для этого ты сюда и прилетела. После работы я покажу тебе город.
– Хорошо…
– Тогда убери эту кислую мину с лица. Я не хочу, чтобы Карин и прочие начали шептаться, – небрежно распорядился он.
– Сейчас нас никто не видит, – сделала попытку возразить Никки.
– Я тебя вижу. И хочу, чтобы ты мне улыбалась. Я заслужил это прошлой ночью.
– Я не марионетка… Не хочу улыбаться по приказу. Я не умею улыбаться тогда, когда ничего не радует.
– Однажды ты добьешься того, что я потеряю всякое терпение, – гневно процедил Массимо. – А когда это произойдет, мне будет совершенно безразлично, сможешь ты оплатить долги своего мужа или нет. Я заставлю тебя это сделать…
Дорога от виллы до фабрики в Палермо заняла полтора часа.
Все это время прошло в ледяной тишине салона автомобиля, где вовсю работал кондиционер.