Тогда же по поручению Комарова я познакомился с одним телеграфистом с железной дороги — Ионычем и стал ходить к нему в гости. Иногда мы просто беседовали о жизни, о заводских делах, но частенько Ионыч сообщал мне какую-нибудь новость или давал записку для передачи Борису либо Николаю Сивкову, которые не могли заходить к нему, так как были на подозрении у полиции.
Мать Ионыча быстро ко мне привыкла. Ее меньшого — Пашуньку, моего приятеля по заводу, — призвали в армию, и она принимала меня как сына. В этом доме было очень много книг. Поджидая хозяина с работы, я обычно читал. Здесь впервые мне довелось познакомиться с чудесными произведениями Максима Горького.
В конце февраля семнадцатого года, зайдя как-то к Ионычу прямо с завода, получил я от него такое задание:
— Беги обратно и передай кому следует, да поосторожней, чтобы чужие уши не слыхали, — по беспроволочному аппарату из Петрограда сегодня секретно сообщили: начались массовые беспорядки, Питер на осадном положении. Дело пахнет революцией, не иначе.
Я мигом добежал до завода и передал сообщение Ионыча Борису Комарову.
— Спасибо за хорошую новость, Сано, — поблагодарил Комаров, а потом добавил: — Теперь иди домой да помалкивай.
На другой день, перед самым концом смены, дверь нашей конторки распахнулась — и в нее ворвался с дымящимися клещами в руках, крайне возбужденный вальцовщик старого крупносортного цеха силач Андрей Елизаров.
А. П. Елизаров.
— Царя скинули! — заорал он своим зычным голосом. — Революция в Питере, братцы!
Все замерли. Сердце мое громко застучало. Кто-то растерянно ахнул:
— Вот те на!..
— Чего же мы теперь делать будем? — спросил Елизаров, обводя глазами рабочих.
— Да это уж ты скажешь, чего делать, а мы тебя послушаем, — тихо ответил Синяев, незаметно вошедший в конторку.
Лицо Андрея побагровело. Он угрожающе повернулся к Синяеву и воинственно взмахнул клещами:
— И скажу! Что ты думаешь?.. Скажу! Бросай работу, айда громить полицию! Губернатора[3] пошли арестовывать!
Елизаров, как был с клещами, выскочил из конторки. Следом за ним выбежали остальные. На заводском дворе к нам присоединились другие рабочие.
«Вот она революция! — ликовал я. — Верно Малышев говорил: «Это будет последняя война за последнего царя».
Губернатора в городской управе не оказалось. Как мы узнали от прибежавших раньше нас рабочих с другого завода, он успел выйти через черный ход, взял первого попавшегося лихача и укатил на вокзал к своему поезду, который всегда стоял наготове. Беглеца попытались было догнать, да где там: поминай, как звали.
Андрей яростно взмахнул клещами:
— Ладно же! Коли так, айдате голубых архангелов громить!
Мы опять побежали. Я ушиб ногу и отстал. Но вскоре догнал своих, которые сбились в кучу на каком-то перекрестке. В центре увидел двух перепуганных до смерти жандармов. Они хлопали бесцветными глазами, и одинаково нафабренные усы их шевелились, как у тараканов. Орденов, шнуров и прочих знаков отличия на «архангелах» уже не было: кончики этой пестрой дребедени торчали из огромных кулачищ Елизарова.
— Пошли в первую полицейскую часть! — заорал кто-то.
Герман Быков дернул за рукав подвернувшегося извозчика:
— Давай в первую полицейскую часть!
Извозчик недоверчиво прищурил глаза:
— Это как же понимать, значит? Ты, что ли, мне за это дело заплатишь или кто иной?..
— Друг! — вступил в разговор Елизаров. — Друг, теперь не то время, чтобы об своих деньгах думать…
Извозчик посмотрел на блестящую жандармскую шашку у Андреева пояса, на ободранных жандармов, на всю нашу горланящую ватагу, решительно махнул рукой и, свистнув по-разбойничьи, рявкнул:
— Н-но, Рыжий! Не выдай, голуба-душа!..
Мы лихо подкатили к полицейской части, разоружили дежурных и, отперев каталажку-«клоповник», упрятали их туда.
Пока наша группа с Елизаровым во главе действовала в городе, Синяев, собрав несколько человек, разоружил заводских полицейских. Для поддержания порядка тут же выбрали рабочих в отряд народной милиции, а Синяева выдвинули заместителем начальника отряда.
3
Екатеринбургский уезд входил в Пермскую губернию. Губернатор, часто бывавший в Екатеринбурге — центре Уральской горно-металлургической промышленности, — в эти дни как раз приехал в город. —