— Слушаюсь, товарищ дежурный начальник штаба, — неохотно подчинился Суворов.
Мы двинулись обратно, к группе шибановского отряда…
Старший вернул мне наган и извинился:
— Сам понимаешь, браток, дело военное, без документа никак в это время нельзя. А ты еще горланил про темную ночь.
Я предложил морякам идти в штаб и оттуда ровно в полночь, как и намечалось у нас, общими силами начать облаву.
Красногвардейцы встретили шибановцев сердечно. Знакомились, менялись табачком, заводили разговоры, шутили…
В полночь Ермаков разделил отряд на группы и каждой дал задание. К нашей группе, в которую входили Сергей Артамонович Синяев, Паша и Герман Быковы, Шихов, я и еще несколько человек, подошли двое конвоировавших меня шибановцев:
— Как, братки, принимаете?
— А чего же не принять?
— Тот, зубастый, тоже пойдет с нами?
— Это с поста от склада, что ли?
— Ну да.
— Пойдет!
— Кто пойдет? — спросил подошедший Ермаков.
— Да постовой Суворов!
— Постовых снимать не будем. Они нужны на своих местах…
Наша группа во главе с Синяевым направилась к дому тетки Марфы — притону одной из бандитских шаек, главарем которой был Витька Карманный.
Шли молча, осторожно. Впереди — Шихов.
У Марфиной избы Семен предупреждающе поднял руку. Все остановились. Из дому чуть слышно доносился чей-то разговор. Шихов бесшумно встал на завалинку и заглянул в щель между ставнями.
Подойдя к нам, Семен шепотом доложил:
— Народу — полна горница. Должно, вся шайка тут. Наверно, грабленое пропивать собрались.
Синяев приказал:
— Пошли.
Постучали в ворота. Во дворе залилась собака. Через несколько минут из сеней вышла хозяйка:
— Кого бог несет?
— Сами пришли, без бога! Отворяй, тетка Марфа, с обыском к тебе, — ответил Сергей Артамонович.
— А-а… Ну, коли с обыском, постойте минуточку. Собаку сейчас привяжу, уж больно она на чужих лютая. Черный! Айда-кось в сарай.
Хозяйка убирала собаку спокойно, не спеша.
— Эй, тетка, пошевеливайся, а то калитку сломать можем, — пригрозили мы.
— Сейчас, сейчас, — Марфа загремела засовом. — Ишь ведь какие скорые. Ну-к что ж, идите ищите, може, чего и найдете, все ваше будет.
Когда мы ввалились в горницу, там было пусто. Однако стулья стояли в беспорядке и в комнате плавал табачный дым.
— Ну, тетка, признавайся добром, куда гостей спрятала? — спросил Синяев, усаживаясь за крепкий березовый стол, человек на двенадцать, стоявший посредине комнаты.
— Это вы про каких гостей? — удивленно подняла брови Марфа.
— А про тех, которые так накурили у тебя.
— Ах, вот вы о чем… Так это же я сама курю.
— Ты? Ты сама куришь, значит? Так… Уж не ты ли столько окурков на чистый пол понасыпала? Добрые хозяйки мусор в избе не держат.
— Может, и я, — усмехнулась Марфа. — Иной раз за день столько выкуришь, что и не счесть. А прибираться — каждый раз не наприбираешься: силы стали не те.
Синяев нахмурился. Во двор бандиты выскочить не могли: мы бы это слышали. Другого выхода из дому не было, а за огородом притаилась наша засада.
— Спрашиваю последний раз, куда гостей спрятала? Скажешь добром — оставим жить, не скажешь — вместе с бандитами шлепнем, когда найдем их. Знаем, что у тебя они.
— Чего же вы меня спрашиваете, раз сами такие умные? Коли знаете — ищите! — недобро прищурившись, огрызнулась Марфа. — Только у меня никаких гостей не бывало.
— Не бывало?! — обозленный Шихов подскочил к ней. — Так, может, мне спьяну показалось, когда я в окошко глядел, что они вот тут, за этим самым столом, сидели?
Марфа быстро взглянула на Семена и равнодушно ответила:
— Может, и спьяну, я почем знаю. Тебе, парень, лучше знать.
Неожиданно Шихов с грохотом сдвинул в сторону березовый стол, и мы увидели вырезанную в полу крышку с железным кольцом, закрывающую вход в подполье.
— Может, они у тебя здесь?
— Может, и здесь! — вызывающе ответила Марфа.
— А ну, отойди, ребята, — Семен взялся за кольцо. — Я на пулю заколдованный, меня не тронет.
Он рванул крышку и откачнулся в сторону. Из подполья грянули револьверные выстрелы. Герман и я быстро швырнули в отверстие по гранате, а Шихов в тот же момент захлопнул крышку…
Через несколько минут мы выволокли из подполья раненых и оглушенных бандитов.
Однажды, в конце очередного моего дежурства в штабе, когда я мысленно высчитывал, успею ли на завод к началу смены, из соседней комнаты вышли Ермаков и Андрей Елизаров.
— Голодно, Захарыч! — прогудел Елизаров. — А эти бандюги… — и он злобно выругался.