Всех поражала одежда буденовцев. Самая неожиданная.
Сдерживая разгоряченных коней, продвигались по пыльней дороге донцы в синих мундирах и шароварах с красными лампасами. Из-под лихо заломленных форменных фуражек с красными околышами и синим верхом рвались наружу нетерпеливые, как и их хозяева, черные, льняные, золотистые и охряно-рыжие чубы.
Вперемежку с донцами двигались кубанцы и терцы в черкесках черного, синего и серого сукна с заброшенными за спины белыми башлыками, в серых, черных и коричневых шапках-кубанках и папахах.
Потомки свободолюбивых запорожцев легко держались в седлах. Богато изукрашенные серебром и резной костью, а то и перламутром, их родовые сабли и кинжалы висели на тонких кавказской работы поясах, дополняя красочные боевые наряды.
Обыкновенные гражданские пиджачки и домотканые крестьянские штаны и рубахи — и тут же ярко-красные, синие и малиновые галифе с золотыми или серебряными галунами. Застиранные в походах, защитного цвета, линялые гимнастерки старого покроя и гимнастерки-буденовки с «разговорами» — нагрудными широкими петлицами, заимствованными из одеяния былинных богатырей, проносились вместе с малиновыми, желтыми и зелеными чекменями с серебряными с чернью газырями.
Башлыки, шапки, папахи, кубанки и картузы перемешались с матерчатыми шлемами с синими и красными звездами спереди.
Изредка над этим многообразием одеяния медленно проплывала, возвышаясь над всеми, черная косматая бурка с неправдоподобно широкими острыми плечами.
Злочев бурлил, кипел. Приход буденовцев взволновал жителей города. Особенно горячилось молодое поколение: рабочие, батраки с панских хуторов, школьники старших классов.
У дверей домов, где размещались командиры эскадронов и полков, толпились ребята, семнадцати-восемнадцати лет от роду. Они просили принять их в кавалерию. Вместе с Красной Армией бороться за свободу и счастье народов.
Приходили с винтовками и своими лошадьми под седлами.
— Только возьмите с собой! — умоляли они.
Один приволок тяжелый пулемет. Парень долго убеждал командира эскадрона проверить, как он быстро и ловко разбирает и собирает «эту штучку».
— Хотите, я дам очередь? — предложил он. — В воздух! — тут же добавил парень, подметив сердитый взгляд командира.
— Откуда у вас кони? Где взяли оружие? — строго допытывался командир, пряча в усах усмешку.
И узнавал.
Коней побросали польские солдаты. Прятаться от красных по фольваркам без коней удобней. А сабель да винтовок вдоль дорог или в любом лесочке так много, что ими можно пять полков жолнеров вооружить и еще останется.
— Французы с англичанами столько оружия пану Пилсудскому прислали, дай им бог здоровья, что вся Красная Армия может вооружиться, — смеялся здоровенный детина, снимая с плеч три новенькие винтовки.
— Самым шумным и напористым парнем был я, — говорил Карп Иванович. — Мне тогда только что исполнилось шестнадцать лет, но я выглядел значительно старше, тянул лямку наравне со взрослыми.
Вместе с отцом Карп Иванович работал все лето в экономии у помещика, пана Сенковского, злого, бездушного человека. С утра до глубокой ночи копались в земле, убирали, прибирали, выполняя все, что прикажет пан, а зарабатывали так мало, что едва хватало прокормиться с матерью и сестренкой до рождества.
Трегубенко и его товарищей записали в один полк. Злочевские ребята умели ездить верхом на лошадях, хорошо стреляли. В походе они научились всему, что нужно знать воину.
— У меня был замечательный конь, — вспоминал Карп Иванович. — Игреневой масти. Стройный, сухощавый, в белых чулочках на передних и задних ногах. Мне нравилась у него светлая, словно седая, грива и такой же хвост. Как сейчас помню тавро на левой задней ноге своего коня. Славная была лошадка.
Трегубенко нашел ее за городом за день до прихода в Злочев Первой конной. Какой-то офицер-шляхтич бежал от красных да возле Злочева перемахнул, видно, на поезд. Поездом надежней от буденовцев удирать.
Едва спас коня Трегубенко. Еще немного, пропал бы конь, так загнал его пан офицер,
Вскоре Карп Трегубенко и его товарищи покинули родные края. Красная Армия ушла из Западной Украины. С нею ушли и злочевские ребята.
Много пришлось пережить им, много боев провести, много побед одержать. Пришлось сражаться с врангелевцами, с конницей белых в Северной Таврии, брать Перекоп.
Под Перекопом кончилась служба Карпа Трегубенки в Красной Армии. Ранили его. И не просто ранили. Ну, скажем, прострелили руку или ногу. Нет, так угодили, черти белые, начисто правую ногу осколком снаряда снесло. Хирургам и подпиливать почти не пришлось.