— Что ж, — ответил Павлюк, — Россия и Украина — одного корня калина. Сохраним!
Командир поблагодарил вышивальщиц за отвагу и мужество, за то, что они готовили знамя под угрозой тюрьмы и смерти.
— Такое не забывают! — сказал он, пожимая руку Параски.
— Как мы ждали вас! — сказала Параска и смахнула с глаз слезы.
— Не плачь, сестра! Не плачь! Сегодня у нас с тобой радость!
От ласковых слов затрепетало в груди Параскино сердце. Взмахом руки она сняла с шеи монисто — незамысловатое ожерелье из цветных камешков — и протянула командиру.
— На память! — крикнула она в волнении.
«…Вот сейчас над Буковиной ночь, тьма кромешная, — думала Параска. — А наше знамя там, в родной нам стороне. Оно стоит в музее, и люди с любовью глядят на него.
Пройдет лихая година. Как дым, как гнилой болотный туман, рассеются вороги, и буковинцы заживут с советским народом одной счастливой жизнью…».
Думала так Параска, и ей становилось легче. Не страшили ее ни угрозы жандармов, ни побои, ни пытки.
Далеко-далеко на востоке она видела свое знамя.
Знамя подполья.