Первый экзамен, физику, абитуриентка, к своему большому изумлению, сдала на «пять»; второй, математику, с треском провалила. Но, глядя на ее пестреющий пятерками аттестат, приемная комиссия предложила ей сдать экзамены на заочный факультет по той же специальности. И Людка согласилась — это была уже не та глупая девчонка, что после удовлетворительной оценки по профильному предмету в одесском университете, крайне огорчившей ее, укатила домой. На этот раз Никитина пошла до конца: выдержала испытания на троечки и вернулась в любимый Караулбазар все-таки студенткой, хоть и заочницей.
Жизнь ее вошла в прежнее русло: работа, помощь по дому, встречи с друзьями, клуб. Разве только добавилось выполнение институтских контрольных работ. Что же на личном фронте? Да ничего. Как говорят, глухо как в танке.
Страна готовилась отметить пятидесятилетие Октябрьской революции. На очередной встрече со своими артистками Яков Иванович, добродушный мужчина пятидесяти лет, пробежав по кнопкам баяна длинными пальцами и выудив из инструмента удалой мотив, прервал игру бодрым аккордом, окинул улыбчивым взглядом голубых глаз свою артистическую группу из восьми девчонок и сказал:
— Так, молодежь, знаете какое событие готовится торжественно отметить страна?
— Знаем, пятьдесят лет революции, — ответила Томка, худенькая девушка с выразительными серыми глазами.
— На комсомольском собрании проштудировали Постановление ЦК КПСС от 4 января этого года, — сказала Людка и процитировала: «Все большие масштабы приобретает деятельность активного помощника партии, вожака и организатора советской молодежи — Ленинского комсомола».
— Это хорошо, что знаете. Не просто пятьдесят лет революции, а 50 лет победы Великой Октябрьской социалистической революции. Юбилей Октября! Значит, вам, мои дорогие комсомолки, не нужно долго объяснять, что наш очередной концерт должен быть на высоте?
— Яков Иванович! — обиженно сказала Галка, подняв высоко черные брови и округлив глаза. — Мы вас когда-нибудь подводили?
— Не подводили, не подводили, — широко улыбнулся худрук. — Так кто возьмется за составление программы?
— Как всегда, поручим это сделать Людке, — предложила Дина, вертя головой в разные стороны и тем самым приглашая подруг поддержать ее предложение. — У нее это всегда хорошо выходит.
— Людмила, ты согласна? — обратился худрук к девушке.
— Хорошо, только с номерами не затягивайте, — согласилась Людка.
— Да, это важно, — подтвердил Яков Иванович. — Особенно живее готовьте танцы: нужно заказать костюмы.
— Да у нас почти готовы три танца, — сообщила Назира.
— Яков Иванович! Мы их без вас репетировали. Теперь давайте под баян, — предложила Надька.
И девушки — парни петь, танцевать, читать стихи на клубной сцене не спешили — с азартом взялись за дело. К назначенной дате концерт был готов. Людка не только составила программу, но ей поручили и вести ее. Кроме этого она танцевала и пела. Конечно, голос у нее не такой сильный, как у Анфиски, она об этом знает, но поет она тоже неплохо — так сказал худрук. Он не хотел брать ее в район на конкурс, но она настояла и спела. Призовое место не заняла, но осталась довольна своей настойчивостью: все-таки принять участие в конкурсе — очень хорошо!
В кинозале, торжественно убранному к празднику, яблоку негде упасть: все сидячие места заняты, в проходах зрители примостились на стульях, у входа теснятся те, кому места не хватило. Публика самая разнородная: начальники организаций, рабочие и их жены с детьми, инженеры, техники, водители; взрослые парни и девчата, школьники и школьницы; наконец, солдаты и офицеры из п/я 64–25. Усаживаясь поудобнее, приветствуя знакомых, народ шумит. Оживление, радостное возбуждение долго не утихает: все ждут начала торжества, изучают сцену.
На голубом полотнище ее задника горят алого цвета слова: «С 50-летием Октября!» — над портретом В. И. Ленина — и крупные цифры: 1917–1967 — под изображением вождя. В центре площадки — покрытый кумачовой тканью длинный стол, предназначенный для почетного президиума. Рядом — трибуна, у ее подножия цветы в корзине. Время от времени движутся кулисы — как на иголках организаторы и артисты. От этого кажется, что празднично украшенная сцена тоже волнуется в ожидании действа.
Наконец один за другим через артистическую — через зал пройти просто невозможно — на сцену выходят гости и уважаемые люди поселка, занимают места за столом. Зал срывается в овациях — конец ожиданию, старт праздника, проявление внимания к тем, кого знают и не знают. Следом за делегацией пробирается Людка, останавливается за кулисой: ей очень хочется посмотреть, что же будет дальше.