Я подошла к вешалке и сняла свой плащ.
- Оливия, все в округе еще спят, а ты скоро станешь кошкой.
- Тем лучше.
Я толкнула дверь и вышла. Обув кожаные сандалии, выбежала во двор, прошла через калитку и создала маленький клубок.
- К Федору,- прошептала я и специально уколов о застежку плаща палец, капнула на клубочек кровью. Кровь у нас с дядей все-таки родственная.
Шарик медленно покатился по земле, и я засеменила за ним. Путь был долгим, но смотрела я только под ноги, периодически смахивая слезы.
Я не знаю, почему ушла. Да, мне хотелось немного побыть одной, но еще больше хотелось, чтобы Сема меня догнал, чего он, конечно, делать не собирался. Удивительно, как в одном человеке может быть так много всего понамешено: доброта, отзывчивость, при этом пренебрежение и расчетливость. Как можно все это испытывать к одному и тому же человеку? Его отношение, что к Славентии, что ко мне- одинаково. Он готов мне помочь, но только потому, что хочет. Это лишь ничем не подкрепленное желание. Только жажда приключений, эксперимент? Обидно. Даже мое творение поставил под сомнение. А помимо всего прочего меня не бережет, Славентию к своим родным ни за что бы не взял, а меня берет спокойно. Я и сама не против, но сам факт… Бедная моя некому не нужная привязанность или хуже того- влюбленность. Эх, из-за этого даже обидеться на него как следует не могу.
Мы остановились у аккуратного высокого деревянного забора. Я в щелочку, между досками, посмотрела на дом. Огромный, белокаменный, в три этажа. За ним и сад немаленький. Это хорошо. Дядя Федор заслужил такое жилище, жаль, что дома он бывает нечасто.
Калитка оказалась открытой. Я быстро пересекла аккуратный дворик и встала перед массивной дверью. Окинув стену вокруг нее взглядом, заметила палочку на веревочке и потянула. Где-то в доме раздался звон колокольчика.
Стала ждать. Через несколько минут послышались приближающиеся торопливые шаги. Щелкнул замок, открылась дверь и передо мной очутилась невысокая, но все же повыше меня, женщина. Русые с проседью волосы, красивыми волнами лежали на плечах, заспанные светло-серые глаза, обрамленные мелкими морщинками, смотрели доброжелательно и очень внимательно. Она приветливо улыбнулась, запахивая шаль, накинутую поверх длинной белой сорочки, и спросила:
- Оливия?
- Да,- выдохнула я, обрадовавшись, что не придется объясняться.
- Проходи,- отступила она в сторону, пропуская в дом.
Я нерешительно шагнула за порог.
- Федор еще спит,- звонко сказала она, закрывая дверь,- но раз солнце уже встает, то и он скоро встанет. Идем, позавтракаем пока что.
Я сняла плащ, который женщина тут же повесила на вешалку, разулась, обула заботливо подсунутые мне под ноги тапочки и пошла, куда повели, попутно рассматривая красивую просторную гостиную.
Мы прошли на кухоньку. Я вымыла руки и присела за стол. Через десять минут, минуя мои возражения, передо мной поставили омлет, салат, горячий чай и много бутербродов.
Я кушала в одиночестве, пока женщина приводила себя в порядок. В небольшой кухоньке с белыми стенами, подсвеченными магическими кристаллами, такой же мебелью и красивой белоснежной скатертью с огромными красными бутонами роз, было уютно и тепло. Когда принялась за чай, в комнате появился дядя.
- Оливия? Вот так сюрприз!
Я подскочила со стула, но меня тут же усадили на место. Вскоре мы втроем сидели за столом.
- Ты какая-то молчаливая,- улыбнулся Федор.- Что случилось?
- Ничего,- пожала я плечами, опустив глаза.
- Поссорились?- проницательно спросил он.
- Не переживай,- сказала Клавдия, накладывая себе салат,- дело молодое, сегодня и помиритесь. Кушай-кушай.
Я допила чай и тяжело вздохнула:
- Я скоро превращусь в кошку.
Дядя помрачнел:
- Сколько у нас есть времени?
- Возможно, его уже нет,- ответила честно.