Вопрос прозвучал глупо и смешно - без надобности люди за стену не ходили, поэтому и вернуться в город могли либо паломники, либо монахи из ближайшего монастыря, а о господах вроде Зугона и его друзей охрана ворот должна была и так все знать.
- Ты что не видишь, скотина, кто перед тобой, - рявкнул Ругон, - давай открывай пока я тебе башку не свернул. Королевская гвардия домой возвращается.
Люди были наслышаны о бесчинствах черных воинов. Все знали о том, что им простолюдина зарубить раз плюнуть, а стражник хоть и находился на службе, но боялся надменных дворян не меньше остальных, поэтому без разговоров пропустил беспокойных гостей.
- Проходите, - стражник боязливо хлюпнул носом.
- Кто там? - крикнули, откуда - то сверху. Судя по начальственному тону это был караульный старшина. Не рискнув лично подходить к воротам, он наблюдал за нами со второго яруса. После войны с кочевниками посты были усилены, и я был уверен в том, что сейчас из башни за нами следит ни один десяток настороженных глаз.
- Королевская гвардия возвращается, - крикнул стражник, высоко задрав голову.
- Пропусти их, - приказал начальник.
- Уже пропустил, - проворчал солдат в полголоса так, чтобы старший не слышал.
Все время пока стражник переговаривался с Ругоном и со своим командиром я держал руку на поясе, чтобы в любой момент выхватить жезл и разрядить его в первого попавшегося врага, но похоже атаковать нас никто не собирался. За спиной стражника не оказалось ни гвардейцев, ни вооруженных наемников.
- Мы первые, - неожиданно спросил Ругон, - остальные еще не подходили?
- Нет, господин, - удивился стражник, - как ночью за стену ушли так никто и не возвращался. Мы вроде бы вдалеке шум слышали. Неужели убили кого?
- Не твоего ума дело, - проворчал старик и махнул нам рукой, - пошли.
Похоже, Зугон обманул нас. Даже если гвардейцы и оставили засаду в городе, то у ворот ее не было. Возможно, воины ждали нас в доме несчастного купца, но идти туда мы не собирались. Дверца захлопнулась за нашими спинами, скрипнул тяжелый засов. Повинуясь неожиданному порыву, я оглянулся через плечо и встретился взглядом с начальником караула, который все еще стоял на балконе второго этажа. Он, не отрываясь, смотрел нам вслед.
- Хватит пялиться на него, - проворчал Ругон, - иди, как ни в чем не бывало.
Мы нарочито медленно пересекли площадь и свернули на одну из улиц. В центре трактиры и гостиницы встречались на каждом шагу, поэтому мы довольно быстро нашли себе пристанище. На наше счастье в кошельках мертвецов оказалось достаточно серебра, поэтому в город мы вернулись не с пустыми руками. Конечно, рыться в чужих карманах некрасиво и люди благородные так не поступают, но я утешал себя тем, что деньги мы взяли ради великого дела. В гостинице Ругон снял на всех одну большую комнату. Он хотел, как можно скорее покинуть Паус, но измученный переходом владыка больше не мог сделать ни шагу. Он так ослабел, что нам пришлось внести его в наше временное пристанище на руках.
- В таком виде мы больше не должны появляться на людях, - сказал Ругон и отбросил на кровать тяжелую каску, - придется тебе Тибон пойти на рынок и подобрать для нас другую одежду. В наряде черных мы будем слишком заметны.
Действительно разгуливать по городу в доспехах было глупо - дворяне носили полное вооружение только во время войны. К тому же, если бы мы на улице столкнуться с настоящими гвардейцами они могли опознать оружие убитых нами воинов. Для того чтобы пробраться в город нам пришлось не только напялить на себя чужие доспехи, но и переодеться в одежду погибших дворян. Черными - королевскую гвардию звали не только из-за цвета оружия, многие в долине чернили кирасы и кольчуги, но еще и потому, что столичные дворяне предпочитали носить вещи одного цвета. Значит, чтобы затеряться в городе, нам нужно было раздобыть новые плащи, штаны и рубашки.
- Эх, жалко, что купца схватили, - сетовал Ругон, - все у него осталось и доспехи любимые и пожитки.
- А кстати на площади я его не видел, - сказал я, - значит, наврал Зугон и торговца не повесили?
- Он назвал его имя, значит идти к купцу в дом нельзя, - ответил старик, - а повесили его или посадили под замок не так уж важно. В любом случае придется искать новых друзей, которые помогут нам пробраться в столицу.
Ругон ушел распорядиться на счет обеда, и мы остались в комнате втроем. Владыка заснул, а мы с Холином присели на широкую лавку, стоящую у окна. Ставни были распахнуты настежь, и до нас долетал шум рынка, выкрики бойких торговок, смех мальчишек и ругань носильщиков.
Возрожденный Паус поразил воображение моего друга. По дороге он чуть шею себе не свернул, разглядывая отстроенный заново торговый квартал. Его тянули к себе широкие светлые улицы и шумные площади, запруженные народом. Казалось, что после тяжелой жизни в степи он не мог надышаться запахами большого города.
- Прости меня, Тибон, - сказал Холин, - не могу я с тобой дальше идти. Мне до смерти хочется на родной дом посмотреть, поискать могилу отца и матери. Может быть, выжил кто-нибудь, может, спасся из огня.
- А, если не найдешь никого?
Я не собирался отговаривать его от поисков. Чем демоны не шутят!? А вдруг и, правда, кто-нибудь из родни Холина уцелел в кровавом водовороте? В конце концов, многие горожане успели покинуть город до того, как стена пала. Если отец с матерью Холина выжили, то рано или поздно они должны были вернуться на пепелище. Возможно, все это время они жили в квартале стражи и думали о том, куда подевался их любимый сын.
- Пойду, прости, - сказал Холин и поднялся.
Скрипнула дверь и из коридора в комнату шагнул Ругон.
- Куда это ты собрался? - спросил он, когда увидел, что Холин вскинул на плечо походную сумку.
- Он дальше с нами не пойдет, - сказал я.
Вряд ли старик обрадуется, когда узнает, что нас решил покинуть последний слуга. Как бы я не относился к Холину, но у Ругона на счет нашей дружбы было свое мнение.
- Понятно, - сказал воин.
Странное дело, он не стал шуметь и не велел Холину остаться. Наоборот старик отошел в сторону, оставляя проход к двери свободным.
- Если надумаешь к нам присоединиться, то приходи к мосту через Суру после удара вечернего колокола, - неожиданно сказал он, - может, сослужишь нам напоследок еще одну службу?
- Конечно, - Холин остановился, - какую?
Когда мы пришли в гостиницу Ругон первым делом убрал наши доспехи в большой походный мешок. Сейчас он протянул его моему другу.
- Захвати эти железки и утопи в реке.
- Тяжелые, - сказал Холин, закидывая баул за спину, - жалко такое богатство в воду бросать.
- Вот тебе пару медяков, найми у хозяина гостиницы ручную тележку, - сказал старик, - и не вздумай предложить доспехи какому-нибудь торговцу - сразу попадешься.
Холин кивнул.
- Хорошо. Прощайте.
Уже на улице я догнал его и сунул в руку несколько серебряных монет. Принимая деньги, Холин поклонился мне до самой земли.
- Никогда не забуду того, что ты для меня сделал, - сказал он, - здесь теперь буду жить. Если понадоблюсь, ищи в квартале стражников. Все мое - твое. Жизнь моя понадобиться - возьми.
После ухода Холина мы с Ругоном спустились вниз в общую залу. Хозяин гостиницы принес жареное мясо, сыр и вино. Нужно было идти за вещами, но на пустой желудок я не мог сделать ни шагу.
- Кафтаны не бери, - поучал меня старик, - сгодятся и эти, а вот плащи, рубашки и штаны возьми. Денег тебе хватит. И главное нигде не задерживайся.
Я, молча, кивал головой. Что я дурной, не понимаю?
От гостиницы до площади было рукой подать. Лавки, в которых продавали одежду для дворян стояли ближе к центру. Здесь торговали и новыми и подержанными вещами. Я подумал, что в новой одежде мы будем слишком заметны, поэтому решил присмотреться к ношенному платью. Торговаться долго не пришлось. С первым же купцом, который не стал заламывать цену, мы ударили по рукам. Переодеваться в лавке я не стал, только накинул потертый зеленый плащ, чтобы прикрыть черную одежду и вышел на площадь в сопровождении мальчишки, который должен был помочь отнести мои покупки. Уже сворачивая на нужную улицу, я услышал за спиной какие-то крики и решил немного задержаться.