Съедаемый заживо чувством вины, я бежал в лес. А что мне оставалось? Дома у меня больше не было, того, кто мне дорог, тоже. Находиться среди людей стало опасно. И что мне остаётся? Не знаю, поэтому просто бегу, как делал это всегда. Это не поможет скрыться от проблем, но даст возможность временно забыть о них, сконцентрировавшись лишь на беге. и я бежал, бежал и бежал. Бежал до тех пор, пока лапы не перестали слушаться и я обессиленно не свалился на землю.
Тяжело дыша, я попытался привести мысли в порядок, но никак не мог сфокусироваться на чем-то одном. Мысли словно играли со мной, постоянно ускользая. И чем больше я пытался поймать их, тем сильнее усталость заполняла мое сознание. И, в конце концов, не выдержав разрывающего на части напряжения, я рухнул и провалился в объятия сна.
Глава 3. Часть 2
Мне снилось небо, красное, как и земля, как и все вокруг. Я бежал. Рвался к Сьюзи. Пытался успеть. Старался вмешаться. Она звала, просила помощи, молила спасти. Но я не мог. Чем быстрее бежал, тем сильнее она отдалялась, и тем больше лапы вязли в липкой от крови земле.
Сьюзи смотрела на меня полными любви и сожаления глазами. Кровь тонкой струйкой стекала с ее виска, оставляя за собой багровую борозду. Капли собирались на подбородке и под своим весом срывались вниз, делая и без того мокрую землю алой. С каждым мигом кровь лишь ускоряла свой бег, все быстрее и быстрее барабаня по земле. В конечном итоге ее стало так много, что она слилась в нескончаемый поток, хлынувший во все стороны, и с каждой секундой крови прибывало все больше. Она разливалась волнами, погребая под собой травы и кустарники. Буквально за несколько мгновений алая жидкость достигла моей шеи и устремилась выше.
Я попытался вытянуться, вынырнуть, высунуть нос повыше и сделать еще хотя бы один глоток воздуха, но не успел — кровь резким потоком ринулась в легкие, заставляя их разрываться от боли, вызывая агонию удушья. Я пытался схватить воздух хотя бы ртом, но лишь сильнее захлебывался. Солоноватый привкус, боль в груди и сильное головокружение. Так вот как я умру?
— Успокойся и расслабься. Это неврологическое, а не физическое удушье, — в голове раздался знакомый голос. Но я же не звал Куйвиэорна, как он тут оказался?
Отвлекшись на эту мысль, я совсем забыл о дыхании, а когда опомнился, все было нормально.
— Но как? — растерялся я.
— Это психосоматика. Ощущения во сне тебе показались настолько реальными, что когда ты проснулся, то сознание не смогло от них избавиться. Там ты не мог вдохнуть, следовательно, и тут тоже. Но стоило отвлечься от этой мысли и расслабиться, как разум уступает место рефлексам, для которых нет препятствий для дыхания. Проблемы же на самом деле нет.
— Получается, я чуть не задохнулся из-за того, что сам решил, что не могу дышать?
— В общих чертах. На самом деле все несколько сложнее, но давай об этом поговорим позже. Когда я пришел, ты лежал на земле и спал. Как ты тут оказался и что стряслось?
— Сьюзи… Ее больше нет… Он убил ее!
— Спокойнее. Кто убил? Расскажи все с самого начала, — сказал пастухар и потянул ко мне ветви.
— Нет! — отшатнулся я. — Я не хочу переживать это снова, не хочу видеть, как она умирает!
— Будешь всю жизнь бегать от этих воспоминаний? Как ты хочешь, чтобы я помог тебе, не зная досконально произошедшего?
— Но… хорошо… — решился всё-таки я, приготовившись быть оплетенным ветвями. Но этого не произошло, воспоминания и без этого хлынули волной, вновь заставляя меня пережить те ужасные события. Когда все закончилось, по моим щекам текли слезы, впитываясь ещё не в полностью просохшую шерсть.
— Каждая потерянная жизнь вызывает печаль в моём сердце. Но когда погибает столь чистое и невинное создание, мне особенно больно… Я понимаю тебя, Беал, но хотела бы Сьюзи, чтобы ты так себя вел? Хотела бы, чтобы ты изводил себя и страдал? Нет! Поэтому вспомни все лучшее, что связано с ней, всю ту доброту, что она тебе дарила, и запечатли этот образ раз и навсегда. Остальное не важно, она будет жить в твоём сердце, пока ты помнишь о ней.