И тут вдруг всё заполнила тьма, сердце сжалось от хватки ледяных когтей и прямо из мрака на меня посмотрели чёрные глаза с горящими в них серебряными вертикальными зрачками. Дыхание оборвалось, словно кто-то невероятно сильный сдавил горло, тело полностью парализовало, и я услышал проникающий в каждую клеточку сознаний голос:
Скоро… Очень скоро я убью тебя и заберу твоё тело…
Трепещи! Бойся!! Беги!!!
И знай — тебе негде спрятаться, и спасения не будет…
Воздух внезапно ворвался в горящие лёгкие и ко мне вернулся контроль над телом. Прижавшись спиной к дереву, я с выпученными глазами лихорадочно метался взглядом по сторонам, пытаясь обнаружить скрывшегося во мраке врага.
Лядь! Что это сейчас было?! Я словно на несколько мгновений перестал существовать! Я… я исчезал, стирался, распадался на атомы, без следа растворяясь в чужом сознании…
Я схватился за горло и попытался унять бешено бьющееся сердце, на котором, казалось, всё ещё алел ледяной отпечаток когтистой ладони.
Это он. Это волколак. Больше просто некому. Эта тварь как-то умудрилась захватить власть над телом, и даже более того — он явственно дал понять, что способен полностью уничтожить мою личность.
Я поднялся на ноги и вскинул лицо к небесам, не сводя взгляда с поднимающегося над Глухолесьем серебряного диска луны.
Мне брошен вызов.
И на кон в этом противостоянии поставлена моя душа.
Я бежал.
Бежал, правильно перераспределяя силы и делая короткие передышки. Ровное дыхание, размеренный бег, отдых, массаж деревенеющих мышц, а затем вновь подъём и вперёд.
…Отыскать дорогу в непролазных зарослях, выбраться из глубокого оврага с обрывистыми склонами и мчаться дальше вдоль ручья. Спустя полдня резко свернуть в сторону, пробежать несколько сотен метров, скрыть следы в траве, а затем вернуться обратно к ручью этим же путём и зайти в воду, пробежать вверх по течению до изгиба русла и выбраться на другую сторону…
Не забывать есть. Не забывать пить. Не забывать спать.
...Дождь. Лядский дождь льёт уже несколько дней. Земля стала грязью, одежда промокла насквозь несмотря на плащ, а промозглый холод по ночам продирает до самых костей. Хорошо хоть воспоминания страгена подсказали вырыть под корнями трухлявого дерева яму, спрятаться там и разжечь костёр. В такую погоду дым не должны почувствовать.
Но разве это воспоминания страгена?..
Движения становятся всё более скованными. Такое ощущение, словно ноги тяжелеют с каждым новым шагом. И ладно бы только это, так ещё и боль в ноющем бедре постоянно усиливается. Некстати, очень некстати.
Стиснув зубы, сдерживаю охватившую колени дрожь и упрямо тащусь вперёд. Одежду покрыла хрустящая ледяная корка, изо рта вырывается пар и воздуха постоянно не хватает. Но это всё терпимо. Пока ещё — терпимо.
…День сменялся ночью, ночь становилась днём. Вечер становился утром, утро сменялось вечером. И так круг за кругом. Круг за кругом…
Опустившись на колени, наклоняюсь к журчащему ручью и жадно припадаю губами к ледяной воде. С каждым глотком блаженная прохлада растекается по груди, зубы сводит, но вместе с жаждой уходит и усталость, уступая место расслабленности и спокойствию.
Тихое, угрожающее рычание заставляет меня моментально замереть без единого движения. Очень медленно я приподнимаю взгляд и смотрю в глаза оскалившей клыки белоснежной волчице, стоящей прямо напротив меня по другую сторону ручья.
Несколько секунд мы не мигая рассматриваем друг друга, а затем я начинаю осторожно поднимать правую руку и тянуться к торчащей из-за плеча рукояти Халдорна.
Волчица сильнее оголяет клыки, рычание становится громче, её мышцы напрягаются, готовясь к молниеносному броску.
Моя ладонь почти сомкнулась на рукояти меча, как вдруг кусты на пригорке позади волчицы неожиданно раздвинулись и наружу сначала высунулся шумно втягивающий воздух чёрный нос, а затем показалась и пушистая мордочка светло-серого волчонка.
Я остановил движение руки, при этом продолжая смотреть волчице в глаза. А в это время заросли вновь зашевелились и ещё из нескольких мест выглянули любопытные мордочки, которые то появлялись, то вновь испуганно исчезали. Но потом волчата набрались храбрости и начали рычать и подтявкивать, помогая матери отпугнуть чужака.
Также размеренно и неспешно я отвёл руку от клинка, прижал ладонь обратно к влажной земле, наклонил голову, а затем опустил взгляд и стал неторопливо пить.