- Ну, хорошо, если ты настаиваешь, - трогательная простота и щедрость малознакомого крестьянина были такими располагающими, что Мамору протянул руку за маленькой чашкой и, присев на лежавший рядом замшелый камень, принялся за еду. В этой обыденной и совсем непритязательной пище он вдруг ощутил что-то особое. Ему вдруг показалось, что такая же вкусная еда была у него в детстве, когда его кормила мать. Ещё он обратил внимание на то, как Кога уже второй раз заботливо подкладывает ему риса, а сам - старается есть поменьше. Ничего на это не говоря, он внутренне улыбнулся.
Утолив голод, Мамору достал свою бамбуковую фляжку, сделал несколько глотков и удовлетворённо огляделся вокруг: солнце уже перевалило за полдень и придорожная трава почти поникла, но в некоторых местах, где гуще, где реже еще светилась влагой. Мамору задумчиво коснулся пальцем тонкого стебелька, тот дрогнул, и с него скатилась капля росы.
- Вот и наша жизнь, так же, как эта росинка, - грустно усмехнулся самурай, - рано или поздно, либо прольётся на землю, либо испарится на солнце.
Кога внимательно посмотрел на то место, где исчезла капля, но ничего не ответил. Тяжелые пыльные облака закрыли солнце, но безжалостный зной заставил путников спуститься к реке. От реки повеяло прохладой и Мамору, сам не понимая почему, вспомнил один, почти забытый, но по сей день мучавший его случай:
- Знаешь, как-то дождливым днем, я отправился по делам в один из кварталов Киото, день был сумрачным и холодным. Перед возвращением, решил немного расслабиться и порядком перебрал саке в местной забегаловке.
Там один задиристый самурай затеял со мной ссору - завязалась серьезная драка. Мой соперник быстро смекнул, что я хорошо фехтую, и, недолго думая, бросился наутек. Я погнался. Он свернул за угол и, казалось, скрылся, но я так рассвирепел, что продолжал бежать размахивая мечом. Увидев прямо перед собой человека, я не разбирая нанес ему удар. В первую минуту я торжествовал, что покарал обидчика, но эта было совсем недолго, потому что из проулка выбежала женщина с ребенком и, рыдая, бросилась на грудь поверженного мной человека.
Я тогда не сразу опомнился, но потом увидел, что совершил страшную ошибку. Убитый оказался всего на всего крестьянином, похоже приехавшим в город, чтобы продать зерно. Его ребенок смотрел то на меня, то на свою мать. Смотрел таким долгим непонимающим взглядом, смотрел и не плакал... Я тогда сунул в руки этого ребёнка оставшиеся деньги и быстро покинул проклятое место.
Долгое время я пытался успокоить свою совесть тем, что дескать он сам виноват, нечего было расхаживать по таким опасным улицам, где часто происходят убийства и грабежи. Но это объяснение никак не успокаивало меня. Много потом повидал крови, но то происшествие до сих пор тяготит мою душу. Все вроде уже как давно прошедший сон, но вот одного до сих пору не могу забыть. Того ребенка, что молча смотрел на меня - без страха и ненависти...
Мамору замолчал, потом подняв голову, посмотрел в морщинистое лицо Коги, в глазах крестьянина он не прочитал ровно ничего, лишь вековую усталость.
«И зачем я ему всё это выложил?», - подумал Мамору и, выдохнув, сказал:
- Ну, что пора идти?
Выйдя на дорогу, они услышали громкий окрик:
- Эй, стойте!
К ним приблизились двое добротно одетых и вооружённых мужчин.
- Кто вы и почему нас останавливаете? - недовольно спросил Мамору.
- Я Хино, а он Исиба. Мы самураи дома Токимара.
- Я Мамору, самурай без господина. Моим сёгуном был господин Такаудзи.
Самураи и Мамору обменялись враждебными взглядами.
- Мы должны арестовать этого человека, - высокомерно ухмыльнувшись и глядя на Когу, сказал Хино.
- За что?
- Он вор... Он украл рис и теперь должен понести заслуженное наказание.
- Это правда? - Мамору посмотрел на Когу.
- Да, господин, - произнес тот дрожащими губами.
- Зачем ты это сделал? - сурово спросил он Когу. Ты же знаешь, что ждет вора за такой проступок?
- Я виновен, господин, но чиновники Токимары забрали с нашей земли все припасы, ничего не оставили. Двое моих детей уже умерли от голода. Я пошел на этот грех, ради жены и оставшегося ребенка. Вы можете убить меня! - сказал он со слезами в голосе и виновато склонил голову.
- А какое наказание ждет его? - прищурив один глаз, спросил Мамору.
- Смерть! - строго ответил Хино.
- Ах, вот как... - Мамору выдержал паузу, потер лоб, явно желая затянуть время и перевести разговор в другое русло:
- Две недели назад один обнищавший чиновник из деревни Кёгоку совершил похожий проступок. Его просто наказали палками. А почему бы и с этим так не поступить?