Стивен раскуривал трубку, глядя, как Сентенцио склоняет колени у каждого умершего, проговаривает краткую – в два-три слова – молитву, перекрещивает им лоб и привычным движением закрывает глаза на перекошенных судорогой боли лицах покойников.
— Скольких ты можешь разом...
Красные от постоянного облучения лица дикарей и в спокойном состоянии едва ли выглядели привлекательно, а сейчас, в крови и грязи, и вовсе походили на рожи демонов. Потомки тех, кто не согласился показывать своих детей собирателям и предпочёл уйти в прерию.
— Многих, — ответил священник. — Всех, кто будет в четырёх шагах, половину тех, кто в восьми.
— А почему же ты сразу…
— Я ждал, когда смогу всё сделать наверняка. Повторить сбор душ сразу я не в состоянии — это дар, а не станковый пулемёт!
— Дар убивать людей!
— Не людей, они, правда, не демоны, не звери, как многие думают, но и не люди. Просто заблудившиеся во тьме души. Это не убийство, это спасение!
Стивен отвернулся. Из-за края красных гор на горизонте начало появляться солнце.
***
Решили идти пешком, взвалив на Боливара всю поклажу. Перед выходом Стивен привычно выставил руку вперед, закрыл глаза и зашевелил пальцами. Сентенцио с любопытством наблюдал за процедурой.
— Меня проверяли, сила благая, – хмуро огрызнулся Стивен.
— Я вижу клеймо, — спокойно ответил священник. — Не обижайтесь, это простое любопытство. Что вы ищете, Стивен?
— Конокрад забрал с моей фермы лошадь дочери. Так что я его на краю света найду, если не избавится от животного. А он уже не успеет.
— И повесим его по старому обычаю на первом же дереве?
— Дочери на ферме тоже не оказалось – ответил Стивен и зашагал в найденном направлении, ведя коня под уздцы. – Поймаем и расспросим гада, а там поглядим, кого, где и как вешать.
— Как раз к вечеру из прерии выйдем. — Заметил Сентенцио и пошёл следом.
К вечеру ядовитая равнина закончилась, напоследок обдав путников радиоактивным туманом из-под скального выхода у самой тропы. Убегали, на ходу глотая антирад. Боливар съел свою порцию без обычных протестов: умное животное догадалось, что не время показывать характер. Встали лагерем на очередном холме, уже за пределами прерии. Она светилась внизу неверными голубоватыми огоньками, ревела чьими-то хищными глотками, шипела скользкими пастями пресмыкающихся и шуршала ядовитым плющом, словом, жила своей обычной жизнью.
У костра Стивен запустил руку в седельную сумку и начал рыться в ней в поисках кофра с курительной трубкой. Спустя мгновение он понял, что ошибся сумкой, и в этот момент в руку попал продолговатый металлический предмет. «Длинный, пулемётный», – сразу определил Стивен и вытащил его наружу. На ладони мерцал в свете костра лакированный патрон с вьющейся вокруг гильзы гравировкой «Рэйчел от отца в честь совершеннолетия».
Рядом зашевелилось одеяло, Сентенцио сел и, заметив напряженную позу Стивена, насторожился:
— Что случилось? – Тихо спросил священник.
— Всё нормально, – ровным голосом ответил Стивен. – Показалось, что кто-то приближается. Волки песчаные, наверное!
— А, ну хорошо, – успокоился священник и лег обратно. Крупный булыжник попал в его голову, и Сентенцио отключился.
***
Священник открыл глаза и тут же снова зажмурился – прямо в лицо светило солнце. Попробовал пошевелиться – не вышло, он был крепко связан. Тут солнце загородила тень. Сентенцио снова открыл глаза и увидел склонившегося над ним Стивена.
— Доброе утро, падре. Не трудись отвечать, твой поганый рот забит кляпом. Просто кивни, если ты меня слышишь и понимаешь.
Священник кивнул.
— У тебя, наверное, есть вопросы, и возможно, я позволю тебе их задать, но сначала ты ответишь на мои. Понятное дело, что я не намерен вытаскивать кляп, поэтому ответ «да» — киваешь, ответ «нет» — мотаешь головой из стороны в сторону, идёт?
Сентенцио снова кивнул.
— До того, как мы встретились с тобой у прерии, ты ехал со своей охоты за порождениями тьмы и радиации?
«Да».
— Проезжал ли ты по пути ферму «Красное солнце» у излучины реки? Там ещё на воротах кони вырезаны двухголовые.
Сентенцио закивал.
— Там ты встретил мою дочь, обнаружил у неё темный дар и забрал её душу? – Прорычал Стивен и сунул патрон с гравировкой под нос священнику.
Священник широко раскрыл глаза и замотал головой.
— Не ври мне, тварь, — Стивен с размаху пнул лежащего священника.
Тот продолжал мотать головой.