Постельный режим продлился очень недолго. Ну, что такое неделя, для молодого растущего организма, зато, после итого как сняли с меня швы, и докторша, отменила постельный режим, рекомендовала моей маме, не отправлять меня надолго из города, в свете того, что удар был все же силен, и ей хотелось бы понаблюдать за мною, из-за опасения рецидива. Тем более, что шишка на голове сих пор не сошла, да и синяк под глазом и на половину щеки, хоть и перешел в другую стадию и стал желтовато-лиловым, но все же не стоило пугать людей, отправляя меня неизвестно куда. В принципе, я чувствовал, что у меня уже все зажило, разумеется если не учитывать гематому, но мнение врача было только на руку. И поэтому я, с трудом скрывая свою радость, с серьезным выражением лица, выслушал все советы, прискорбно кивая при этом. И создавая у врачихи чувство, что если бы не проблемы со здоровьем, то прямо сейчас бы бросил все и умчался в деревню. Ко всему прочему, последнее слово сказала мама, объявив, что я сам виноват в содеянном и потому, как минимум до середины июля, даже не надеялся смыться в Сергеевку.
Следующие две недели, я гулял в саду, читал книги, благо, что дома имелась шикарная библиотека, и наслаждался внезапным отдыхом и бездельем. Именно тогда и произошла та встреча, которая заставила меня взглянуть на появление здесь по-новому. В это солнечное июльское утро, встал как обычно около семи утра. Маму, часто удивляло мое изменившееся расписание. По ее словам, раньше меня было трудно добудиться, особенно когда шли занятия в школе. Приходилось буквально, сдергивать с меня одеяло, а иногда принимать и другие более крутые меры, например применяя воду. Сейчас же, после того злополучного удара, все изменилось. Я просыпаюсь не свет ни заря, делаю зарядку во дворе дома, а что самое главное, более всего изумившее обеих моих родителей, так это то, что я по утрам принимаю душ.
— Раньше-то, тебя и умыться было не заставить! Так плеснешь пригоршню воды на лицо и считай умывание завершено. А про то, чтобы почистить зубы, так и вообще со скандалом.
Ну да, как-то привык к тому, что утром встаешь пропотевший за ночь, и от тебя несет как от вонючего скунса. Что же касается зубов, так дешевле трижды в день почистить их зубной щеткой, нежели потом, отдавать свои кровные у дантиста. Здесь конечно медицина бесплатна, но с другой стороны, уж лучше бы она была за деньги, чем терпеть лечение зубов, ведущееся на допотопных бормашинах и безо всякого обезболивания. Разве что новокаин вколют при удалении чего-то сложного. Вот и приходится стараться и отслеживать.
Позавтракав и проводив маму на службу, она у меня работала бухгалтером в отделе материально-технического снабжения флота, я побродил по дому, а после решил податься в ближайший скверик. Им был парк посвященный воинам погибшим во время недавней войны. Взяв с собою какую-то книжку, устроился на лавочке, неподалеку от того самого дерева, в которое я так удачно въехал на велосипеде, и углубился в чтение.
Некоторое время спустя, послышался шум автомобиля, и чуть в стороне, у самого входа в парк, остановился роскошный лимузин с флажками Соединенных Штатов, установленными на капоте. Здесь во Владивостоке, который хоть и считался закрытым городом, и попасть в него человеку со стороны, было практически невозможно, хотя это касалось в основном своих же советских людей, тем не менее имелось консульство США. И автомобиль, остановившийся неподалеку, принадлежал именно им.
Подобное можно было увидеть далеко не каждый день, и поэтому, опустив книжку на колени, я с интересом смотрел, как из открывшихся дверей лимузина вышел довольно высокий смуглый, но совершенно седой старик в военной форме сержант-майора, корпуса морской пехоты Соединенных Штатов. На его костюме в наверное десяток рядов красовались планки многочисленных наград, а выше, всего этого великолепия сияла золотом высшая награда США — медаль почета. Мужчина, хоть и был уже довольно стар, но держался бодрячком. Взмахом руки, остановив сопровождающего его парня, подошел к тому самому дереву, и приблизившись к нему почти вплотную, положил руку на его ствол. Как мне показалось именно в том месте, где я и приложился о него головой.
Некоторое время он стоял замерев и о чем-то думая, затем, повернул голову и встретился со мною взглядом. Сейчас, когда он находился буквально в трёх-четырех шагах от меня, и смотрел в мою сторону, я вдруг узнал его лицо. Это был я сам, но как бы в отражении старого, потемневшего от времени, слегка треснутого и с местами отслоившейся амальгамой зеркала. Но то, что передо мною находится именно Осип Бендерман, хоть и сильно постаревший, ведь сейчас ему должно быть не меньше семидесяти лет, не было никаких сомнений.
От неожиданности я отложил в сторону книжку и поднялся на ноги, не отрывая от старика своего взгляда. Тот тоже некоторое время смотрел на меня, слегка подслеповато щурясь, затем уголки его губ слегка приподнялись и он сделав несколько шагов подошел ко мне.
— Ви, ест — Александер Берг? — Произнес он, по-русски, с трудом подбирая слова.
— Да, мистер, Бендерман. — Ответил я, ничуть не сомневаясь, что не ошибся.
Он говорил по-русски, с большим акцентом, часто вставлял вместо русских слов их английские аналоги, и было очень заметно, что ему трудно говорить на языке, которым он похоже очень долгое время не пользовался, и поэтому многое позабыл. Решив помочь ему, я перешел на английский, но он замахал руками и произнес.
— No, no я говорить по-рюсски. I’m скука по язык
Было видно, что он сильно соскучился по этому языку, и потому дальнейший разговор шел именно на нем. Как выяснилось из его рассказа, это злополучное дерево, было посажено им самим еще в 1944 году, когда, после компании в Гуадалканале, их корпус морской пехоты, на какое-то время завезли на отдых во Владивосток. И здесь пехотинцы США совместно с советскими солдатами, приняли участие в закладке парка и монумента погибшим воинам Великой Отечественной Войне. Точнее он говорил о второй мировой, но у нас принято считать ее Отечественной.
Вот и получилось так. Что это именно он и посадил этот самый дуб, на этом месте. И сейчас, он просто захотел притронуться так сказать к истории и посетить то самое место, где когда-то побывал. А заодно и по ностальгировать. Это было просто невероятно и я очумевший от его рассказа, ловил каждое его слово, чтобы навсегда запомнить эту дивную историю. Произошел парадокс времени. Когда человек спускаясь с горы на велосипеде, нечаянно ударяется головой о дерево и попадает в прошлое, где сам это дерево и высаживает в землю. Мы беседовали с ним довольно долго, пока наконец у сопровождающего его человека, не закончилось терпение, и он не подошел к нам и не произнес.
— Извините, сэр, но время, увы, вышло.
Мой собеседник кивнул, поднялся со своего места, пожал мне руку, и направился было к лимузину, но вдруг остановился и повернувшись ко мне произнес. На этот раз по-английски.
— Кстати, Алекс, я очень благодарен вам, или тому, кто смог совершить этот обмен. Честно говоря, я даже не предполагал, что жизнь может оказаться настолько интересной. Что же до того клада, что был зарыт у подножия известного вам изваяния, на склоне горы, я так до него и не добрался. Возможно, он когда-нибудь достанется именно вам, если вы, разумеется, сможете, туда попасть. Спасибо вам за все! — После чего развернулся, сделал еще несколько шагов и исчез в салоне автомобиля…
(Спасибо за то, что дочитали книгу до конца. Возможно появится и продолжение, но не сразу. Сейчас взялся за давно начатую, но все время откладываемую в сторону книгу, решил, попробовать ее добить. Так что, либо когда закончу ее, либо, когда вновь отложу ее в сторону, займусь продолжением. Или придумаю, что-то иное. Спасибо за понимание.
С Уважением Алекс.)