С трудом добравшись до кровати, где под одеялом отдыхал Крузик, она снова собралась лечь, как вдруг в прихожей раздался звонок. Бесхвостый адмирал ленно поднял голову и тявкнул что-то вроде: «Кого это принесло в такую рань?»
— И не говори! — согласилась Нина с многозначительным «тяв». — Не переживай, Крузенштерн. Это ненадолго. Сейчас открою, они испугаются и убегут.
У новоприбывшего, однако, оказались крепкие нервы. Он вовсе не бросился бежать, когда взлохмаченная голова хозяйки выглянула из-за двери. Напротив, мужчина приветливо улыбался, придерживая одной рукой громадный пакет, стоявший у его ног.
— Доброе утро! Прошу простить меня за вторжение. По-видимому, я разбудил спящую красавицу.
Нина Федоровна удивленно хмыкнула и полностью раскрыла дверь.
— Не разбудили. Красавица, — после этого слова Нина Федоровна сделала паузу и почесала затылок, изобразив на лице ироническую улыбку, — уже неделю почти не спит. Чем обязана?
— Вы, наверное, видели меня здесь. Я — Владимир, ваш новый сосед. Живу в двухкомнатной, через стенку от вас. Так вот, сегодня утром я уходил на рынок, захлопнул дверь и только потом обнаружил, что забыл ключи на столике в коридоре.
— Досадно. У меня квартира хоть однокомнатная, но на кухне есть удобная тахта. Холодильник купите отдельный, — пошутила Нина Федоровна.
— Действительно? Так это я очень удачно забыл ключи! — сосед тихо засмеялся, весело сверкая глазами и застенчиво прикрывая рот рукой.
«Интеллигент», — подумала Нина.
— Полагаю, вы хотите проявить акробатические способности и перелезть на свой балкон?
— Боюсь, другого выхода у меня нет.
— Ну что ж, пойдемте, подстрахую.
Владимир въехал в свою квартиру около месяца назад. Полковник в отставке, по всей видимости, жил один. Никому из местных кумушек не удалось разузнать, был он холост или вдов. Мужчина всегда любезно приветствовал все любопытное дворовое братство, иногда задерживался у подъезда и вел приятную беседу на отвлеченные темы, но никогда не делился подробностями своей биографии. За это местные сразу же присвоили ему кличку «мужичок в футляре». Следовало, однако, признать, что «футляр» был всегда подобран со вкусом и отличался исключительной опрятностью.
— Будьте осторожны! — подбодрила Нина соседа, который медленно перебирался на свой балкон, крепко вцепившись в перила. — Не оставьте мокрое красное пятно на репутации нашего дома высокой культуры быта.
Сосед задорно хихикнул.
«Теперь-то слабо рот ручонкой прикрыть?» — злорадно подумала Нина.
— Хорошо, что я еще не успел застеклить балкон, — сказал сосед, добравшись до места. — Вы себе не представляете, Ниночка, как я вам благодарен.
— Да не за что. У нас с вами очень неплохо получилось. Когда выйду на пенсию, давайте вместе домушничать, Владимир, чтобы не умереть с голода и застеклить не только ваш, но и мой балкон.
— Почему бы и нет. С такой женщиной не страшно и в разведку.
— Спасибо за комплимент! До свидания! — Нина слегка помахала рукой и повернулась, чтобы уйти.
— Нина Федоровна, постойте!
«И отчество знает? Наверное, был шпионом!» — заключила Нина про себя и снова вернулась к перилам.
— Вы, кажется, сказали, что плохо спите в последнее время?
— Есть такое.
— Если сегодня вечером вы свободны, приглашаю к себе на ужин.
— Вы думаете, я не сплю от недоедания? — Нина почувствовала себя неловко, решив, что полковник не понял шутку с пенсией.
— Да нет, конечно… — Владимир замялся. — Дело в том, что я могу поделиться с вами одним секретом. Если последуете моему совету, будете спать, как младенец.
— И в чем же секрет?
— Об этой методике нельзя рассказать в двух словах.
— Но как она называется?
Владимир многозначительно посмотрел на Нину Федоровну.
— Система естественной коррекции сна! — объявил он, наконец, важным тоном. — Так что, придете?
— Пожалуй, приду! Что я теряю?
— Совершенно ничего. Жду вас в семь, идет?
— Идет.
Владимир игриво подмигнул и скрылся за перегородкой.
В последний раз приглашение на ужин Нина Федоровна получала не менее десяти лет назад, когда ее муж Степан Копчик еще коптил грешную землю. Звучало оно примерно так:
— Ты мне дашь закусить, кобыла бенгальская, или нет?
— Облезешь, алкаш. Чтоб ты сдох! — неделикатно отклоняла Нина предложение супруга.
Не дожив пару месяцев до сорока пяти лет, Степан внял рекомендациям жены и, слегка опохмелившись по ошибке антифризом, скоропостижно усоп, освободив полезную площадь. С радостью и всеми необходимыми почестями предав тело Копчика земле, Нина, наконец, зажила спокойной жизнью, наполненной работой, долгими прогулками с Крузиком и общением с парой одиноких подруг.