— Не скромничайте, Филипп Аркадьевич, не скромничайте.
Задумин глядел на гостя с едва скрываемым недоверием. Душу раздирала досада на Ваську. Филипп Аркадьевич считал его другом, а он оказался предателем. Разболтал все третьему лицу. А то небось еще и четвертому, и пятому, и десятому. Трепач! Теперь один Бог знает, из каких бюро и корпораций ждать шпионов.
— Удача — штука капризная. Она отворачивалась и не от таких, как я, — продолжал отговариваться Задумин.
— Не сгущайте краски, Филипп Аркадьевич. Вы ведь не Малянов, а нынешняя реальность — совсем не роман Стругацких. Сейчас мир нуждается в вашей находке, как никогда.
Фискалюк встал и заходил по лаборатории. Движения его были порывистыми и обнаруживали крайнее беспокойство.
— Вы, конечно, не разрешите взглянуть в дневник? — спросил он, наконец, с надеждой глядя в глаза Задумину.
«Ишь, чего выдумал! Какая дерзость! И на что только этот коротышка рассчитывал, собираясь сюда?» — подумал Филипп, но ответил другое.
— Да у меня жуткий беспорядок в записях. Черт ногу сломит.
— Ну да, ну да, — задумчиво произнес Фискалюк, не переставая мерить комнату нервными шагами.
— Может, чаю? — предложила Анастасия, темный силуэт которой показался за лентами.
Гостя освободили от салонных принадлежностей и усадили на кухне, подальше от лаборатории. Тему задуминского открытия за чаем не поднимали, только обменивались общими ничего не значащими фразами. Когда гость, наконец, сообщил, что ему пора идти, даже Анастасия вздохнула с облегчением. Она не вникала в тонкости работы мужа, но ждала от него гораздо большего, чем мог себе представить сам Задумин. Нажитый на тяжелой работе варикоз жестоко мучил ее. Она никогда не жаловалась, но, прикладывая примочки к ногам, покрытым пугающей синеватой лепниной, втайне мечтала о том, как уволится с завода и посвятит все время своему здоровью и отдыху.
Глядя на любопытного пришельца, Анастасия думала, не вытолкать ли его взашей. Однако слово «ведомство», произнесенное в начале разговора, настораживало. Что если Филькины исследования, на самом деле, не так ценны? А обида, нанесенная важной птице из «ведомства» могла, чего доброго, вылиться в серьезные проблемы.
Уже стоя в прихожей и застегивая куртку, Фискалюк вдруг поднес к лицу ладони, только что вымытые в ванной, и сказал:
— У вас что-то с водопроводом неладно?
— Вроде бы, все в порядке, — ответил Задумин и распрощался с гостем.
— И чего его приносило? — спросила Анастасия, едва захлопнулась входная дверь.
— Да Васька выболтал.
Она округлила глаза в бешенстве.
— Говорила тебе языком не трямкать!
— Сам знаю, что оплошал. Но ты не переживай. Я ему обо всем в общих чертах рассказывал. Ничего существенного он выдать попросту не мог.
— Вот придет к тебе, кто надо, возьмут за яйца, и сам выдашь, идиот, — наращивала обороты Анастасия.
— Тебя послушать, так кругом одни «кто надо».
Анастасия скептически скривилась.
— Да нет, кругом как раз «кто не надо», как Васька твой, гнида. А паранойей ты меня сам заразил. Кто на даче катакомбы рыть придумал, я что ли?
— Ладно тебе кипятиться. У меня все уже готово. Через три дня заявку подам. А что там у нас с водой?
— Не знаю, сейчас посмотрю.
Анастасия закинула на плечо вафельное полотенце и толкнула дверь в ванную, но вдруг резко отпрянула.
— Филька, диверсия! Стой на месте! — закричала она, схватив мужа за рукав.
— Что там? — испугался Задумин.
Анастасия подняла подбородок и понюхала воздух.
— Чувствуешь запах?
Ноздри Задумина зашевелились.
— Что-то есть. На бензин похоже.
— Никак этот Фискалюк сжечь нас решил! — с ужасом предположила Анастасия.
— Да ну, зачем это ему? Дай-ка я гляну что там.
— Может МЧС вызвать?
Она по-прежнему не отпускала рукав Филиппа Аркадьевича.
— И собаку с милицией. Перестань.
Он отодвинул жену и осторожно вошел в ванную. Розоватый кафель по-прежнему сиял чистотой, в душевой кабине было пусто и сухо, пузырьки с шампунями и прочими моющими средствами стояли на полках в обычном порядке. Задумин медленно нагнулся и заглянул за унитаз, но оттуда на него лишь уныло глянул знакомый вантуз.
— Не понимаю, откуда такая вонь. Тут ничего нет.
Анастасия осмелела и тоже зашла в ванную.
— А ну-ка, открой воду.
Задумин на всякий случай снял с плеча жены полотенце, накрыл кран и слегка повернул его. Раздался урчащий звук, затем металлический носик задрожал, запрыгал и выпустил струю желтоватой жидкости.