– Ты что так разошелся, разбудишь всех, – сказал Владимир.
У него от всего увиденного и услышанного совсем упало настроение. Он поддерживал разговор, а сам думал о жене и сыновьях, младшему из которых было три месяца. И недобрым словом вспоминал холеного генерала из медуправления.
Сергей немного успокоился.
– Разошелся… Я сейчас сижу с тобой, у меня передых этой ночью, а бойцы мои, ночная смена, вкалывают там. Вот и думай о них постоянно, бляха-муха.
– Как вкалывают? Ничего же не видно, – удивился Владимир.
– Так, вкалывают! Работа у нас такая, «круглосуточная» называется, слыхал? Мачт осветительных понаставили вокруг, от генератора запитали и вперед заре навстречу, бляха-муха. И выясняется опытным путем, что без моих малограмотных бойцов ни-ку-да. Пока мы из этой пустыни миллион кубов песка с глиной не вынем, а затем сотни тонн бетона в нее не захерачим, ничего здесь не полетит.
– А что должно полететь? – с интересом спросил Владимир.
– А, ну да… Здесь, Владимир, ракеты будут запускать в даль голубую, – Сергей опять недобро засмеялся. – Да ты не дрейфь, что ты напрягся? Бумаг, что ли, много подписал? Здесь каждый столько же подписал. В отпуске только не болтай лишку и письма пиши поаккуратнее.
Владимир не захотел продолжать эту тему и перебил Сергея:
– Давно здесь?
– Летом прошлого года мы сюда прибыли. Так что я, бляха-муха, ветеран.
– А солдаты твои где живут?
– Они еще из землянок не выбрались.
Сергей посмотрел на Владимира.
– Что, затянулся, а выдохнуть не можешь? И я в землянке жил, чему удивляешься? Здесь зимой холодища и ветер. Это сейчас уже тепло, можно в палатках перекантоваться. А летом наоборот будешь зиму добрым словом вспоминать, жара невыносимая. Здесь, бляха-муха, всем хорошо, кроме людей.
– Госпиталь отсюда далеко?
– Пара бараков у них, кажется, да палатки. Пешком не дойдешь, ехать надо. Но это не твои заботы, завтра довезут, успеешь насладиться местными прелестями.
– А стационарный госпиталь строят?
– Какой, на хрен, госпиталь! – возмутился Сергей. – Людям жить негде. Бараки бы к следующей зиме на всех построить. Деревянный городок – тот строят, около реки. Две линейки коттеджей наметили. Но они не для смертных, сам понимаешь. А пока начальство в вагонах живет в Тюре, но там тоже, я думаю, не сахар… А почему госпиталем интересуешься?
– Я же врач, – подавленно ответил Владимир, вспомнив генеральские заверения в том, что госпиталь строят.
– Ну да, забыл уже. Врачи здесь нужны. Солдат калечится – ты не представляешь, сколько. При таких масштабах и такой гонке по-другому и не может быть. Солдатики здесь как песок, расходный материал.
Владимир недоверчиво посмотрел на собеседника, но решил не уточнять и сказал о себе:
– Я инфекционист.
– Инфекционист? По всякой заразе, значит. Готовься поносом заниматься, док. Сейчас жара наступит, будет море мух и поголовная дизентерия. Здесь даже нормальной воды нет, питьевая вода привозная, на станции водокачка, оттуда возят. Да что я тебе рассказываю, через неделю сам все увидишь. Утром завтра приедет водовозка, постоишь в очереди на водные процедуры, умоешься сырдарьинской водицей с рисовых чеков, зубы почистишь, и будет тебе прозрение. Только челюстями не сильно работай, а то от песка без эмали останешься.
– Слушай, а где здесь попить можно? – вдруг спохватился Владимир, услышав упоминание о воде.
– Нигде. Завтра, когда привезут питьевую воду, советую напиться впрок, как верблюд. – Сергей невесело засмеялся. – И наполнить все сосуды, какие есть.
– Да ладно тебе нагнетать, – не выдержал Владимир.
– Нагнетаю, говоришь? Ну-ну, – ухмыльнулся Сергей, – завтра вспомнишь меня. Поймешь тогда, что я правду говорил, бляха-муха. Прошлым летом народ падал без воды. Но ты пока сам не увидишь – не поверишь. Солдаты водовозки самовольно останавливали и выпивали до капли, а ты – «нагнетаешь».
– Семьи здесь есть?
– Не встречал. Женатый?
Владимир кивнул.
– Когда жилье появится, не знаешь?
– Я жильем не занимаюсь. Но своим можешь сообщить, чтобы не ждали. В лучшем случае деревянных бараков вам нашлепают. Здесь же нет ничего, кроме песка и грязной воды, все привозное. Понимаешь, что это такое? Ни деревяшки, ни кирпича, ни ржавого гвоздя. Все с большой земли. Пока здесь своя собственная строительная индустрия не заработает, хрен что здесь будет.
– Сергей, как ты согласился сюда перевестись?
– С чего ты взял? Соглашаются или нет – это когда лично тебе должность другую предлагают или в другую часть предлагают перейти. А я как был при своем строительном батальоне, так и остался. Услали за тысячу верст, и торчу теперь здесь как слива в жопе. Это вас, медиков, наверное, поштучно набирают, а нас всем колхозом пригнали.