– Да, ты прав, что нас поштучно. Но с тем же результатом, – размышляя, произнес Владимир.
– Про результат это ты в самую дырочку, док… Ты думаешь, о нас кто-нибудь после этого вспомнит? Херушки! Героями будут начальники. Но сначала столичные, конечно. Наезжают сюда планы свои сверять и жизнь подгонять под собственный график, бляха-муха.
Они еще немного посидели под мириадами звезд на черном небе и, поторапливаемые похолодевшим ветром, вернулись в палатку. От разговоров о воде Владимиру ужасно захотелось пить; в подавленном состоянии он проворочался до утра, уснуть так и не смог.
Ранним светлым утром, когда на край земли уселось огромное оранжевое солнце, все сбылось, как предрекал матерщинник Серега. Приехала водовозка с ледяной водой из реки, и офицеры с усталыми обветренными лицами и неприятно бескровными белыми торсами выстроились в очередь к огромному крану, рассчитанному на стыковку с пожарным шлангом. Они умывались, чистили зубы, обливались, как могли, подлезая под рваную струю, чертыхались от холода, затем до красноты растирали полотенцами мокрые тела.
Вода лилась и лилась из пожарного крана на давно уже сухой, позабывший скудный снег песок, а лужи под краном все не было и не было: упавшая вода мигом исчезала между верблюжьими колючками, в недрах истосковавшейся по влаге и никогда вдоволь ее не видевшей земли. Офицеры к этому привыкли и не удивлялись. А еще они знали, что водовозки с питьевой водой утром может и не быть – и пили. Все пили эту мутную сырдарьинскую дрянь. И Владимир пил. И не было у пьющих ни званий, ни должностей. Сырдарьинская вода, болтавшаяся в их желудках, уравнивала их, готовя кому скорую дизентерию, кому гепатит тюратамской разновидности, кому будущую мочекаменную болезнь, кому бог знает что еще. И никакие знания и убеждения Владимира и его будущих коллег от медицины не могли помешать этому течению жестоко спланированной жизни.
Первый день на Байконуре
Начальник госпиталя в звании подполковника поздоровался с офицерами за руку и предложил им сесть.
– Я не спрашиваю вас, как вы устроились. В сложившихся обстоятельствах этот вопрос звучит издевательски, – сказал он, обращаясь к Владимиру Петровичу.
Сам подполковник садиться не стал и принялся прохаживаться по барачной комнатке, служившей ему кабинетом. На нем были белая шапочка и белый халат, завязанный на спине на длинные тесемки в несколько рядов. Закатанные рукава халата обнажали крепкие руки. У него было моложавое лицо. Лишь виски, подернутые сединой, выдавали его настоящий возраст. Выглядел он уставшим. Но, несмотря на очевидную усталость, от него исходил бодрящий оптимизм. Говорил он по делу, без жаргона и слов-паразитов.
– Вопросами вас мучить не буду, оставлю это занятие вашему непосредственному начальнику, – он жестом указал на сидящего рядом с Владимиром Петровичем майора. – Что-то вы уже успели увидеть. Вы не первый вновь прибывший, поэтому ваше состояние я хорошо себе представляю – вы подавлены. Так ведь, если честно?
Их глаза встретились, Владимир Петрович кивнул.
– Поверьте, в первые дни мы все испытывали то же самое. Эти мазанки на станции и эту, похоже, навечно привязанную возле них козу мы запомним на всю жизнь, – улыбнулся подполковник. – Уверяю вас, это нормальная реакция нормального человека. В этой обстановке для поднятия духа могу предложить вам один универсальный рецепт: воспринимайте окружающее как данность, которую вы не в силах изменить. Понимаете меня?.. Что толку сокрушаться по поводу отвратительного местного климата, например? Согласны? Или по поводу того, что вы работаете не в ялтинском военном санатории, – пошутил начальник госпиталя, демонстрируя Владимиру Петровичу веселые глаза и ободряющую улыбку. – Ну и, конечно, работа, которой здесь непочатый край, поможет вам прийти в себя.
Оказавшись у стола, он взялся за деревянную ручку чайника, стоящего на круглой электрической плитке, и вспомнил о воде.
– Да, бытовой вам совет и приказ, если хотите: кипятите воду, другой воды не пейте. Речной водицы испробовали уже, да? Неудивительно. Пусть это будет в первый и последний раз. Песок с химией, конечно, никуда не денутся, но, по крайней мере, все остальное убьете. После этого отстаивайте и пейте. Но это в крайнем случае, если нет питьевой воды со станции. Кстати, эту воду также рекомендую кипятить. Что же касается воды для медицинских целей, то тут, как вы понимаете, двух вариантов быть не может.