Единственное что удалось разглядеть в исчезающих фигурах, это подтверждения того, что наблюдателями были дети. С большим проворством они скрылись, оставляя после себя лишь образ оборванцев.
Их стремительное отступления лежало в пучину густого леса. Кейдан не успев дойти до кустов, отделяющих его от детей, вновь оказался один. Его покинули единственные представители той местности, в которой он очнулся беспамятства, а вмести с ними, его покинула надежда узнать подробности своего положения. Он оказался наедине с кусающимися мыслями, позволяющими придумать единственный выход.
Остановившись, и взглядом проследив за удаляющимися наблюдателями, он глазами плыл по траектории побега юных созданий. Их маршрут пересекался с кусочками гигантского леса, издалека казавшимся обычным, но вблизи выглядящем нереалистично огромным. Его нутро наполняли толстые стволы деревьев, поглощающие множества пространства, а длинные ветви, сплетающиеся друг с другом, отражали яркие лучи полуденного солнца. Открывшаяся картина потускневшего пейзажа, дополнялась двумя маленькими фигурами, бесстрастно убегающими в неизвестном направлении.
Кейдан пересек границу и двинулся в примерное место, где по его предположению растворились дети, скрываясь от смотрящего за ними человека.
Когда он оказался под эгидой плотных ветвей, до него наконец донесся истинный облик невероятного леса. Высокие деревья стояли в глухой тишине. Округу по непонятным причинам покинули все источники лесного шума. Нет ни ветра, качающего кроны деревьев, нет зверей, напевающих мелодии, нет звуков треска и взаимодействия, нет абсолютно ничего, лишь гнетущая тишина, пробирающая до самых костей. Эта тишина разносилась эхом внутри Кейдана, отражая всю пустоту, собранную в том лесу, где он оказался. Всё вокруг умерло, лес, источник живости, обрел молчание, присущие смерти. Оказавшись в мире загробных богов, Кейдан ощутил всю мрачность и безысходность, царившие в гигантском лесу.
Оценив внешний вид внутренней стороны леса, впитав всю атмосферу, умноженную на собственную пустоту внутри, Кейдан, поразмыслив несколько минут, двинулся в сторону, куда убежали два юных создания. Открывшиеся особенности леса увлекли вопросами, требующими ответа, но вскоре утратили интерес, заменяясь давно возникшем решением.
Зашагав по намеченному маршруту, Кейдан углублялся всё дальше и дальше в гущу сумеречного леса. Его продвижения сопровождалось тишиной, наполняющей необъятные просторы, от чего изредка трескающиеся под ногами ветки или листья, создавали напряжение, сравнимое с моментом, когда от твоей беззвучности зависит собственная жизнь. Эти звуки, как гром среди чистого неба, поражали все просторы, и разносились на многие мили, оповещая всю округу о том, что среди нетронутых земель ступает чужеземец.
Его путь лежал к огромному дереву, за которым исчезли двое детей. Подойдя к нему, Кейдан медленно обошел ствол с правой стороны и заглянул за него. Там его взгляду предстала высокая скала, умело укрытая самой природой. Её объемы, её ширина и высота могли сравниться с описью невообразимых гигантов, созданных авторами, регулярно читаемыми Кейданом. Могучее творения природы, огромное, стремящиеся вверх, казалось, не по велению природы, а из собственной прихоти и амбиций. Этот гигант созидания, не имеющий за собой никого смысла и скрытых мотивов, возник случайно, и стал неотъемлемой частью местной жизни.
Скользя глазами по отдаленной скале, незамеченной при первой оценке горизонтов, Кейдан пытался понять масштабы увиденного. Он бороздил просторы скальной породы сквозь плотные перепутья ветвей, и видел, как на её вершинах сверкает яркий свет, отраженный от скопившегося снега. Затем, переведя взгляд ниже, к самому основанию, Кейдан увидел, как местность расступается и впускает этого гиганта, созданного могущественной природой. Каждое дерево, выглядевшие как единовластный хозяин здешних просторов, отступало перед неотъемлемой мощью горы, вокруг которой, была просторная поляна, сужающаяся к одному месту. Кейдан смотрел на всё это и удивлялся, как такое огромное творения природы могло ускользнуть от брошенного взгляда в сторону леса. Эта мысль возникла моментально, и тут же проникла в его сознания, всё еще пытающиеся оценить масштабы увиденного. И в это мгновения, когда мысли переплетались с деталями, открытыми после зрительного контакта, он обратил внимания, что скальная гряда была искусственно разрезна в том месте, куда сужалась открытая поляна.
Сотни инструментов вырезали широкий проем, метров десять в ширину и высоту. За собой этот проход, находящийся посередине скалы, припрятал длинный коридор, усеянный почти неразличимыми источниками света, строго находящимися с правой стороны. Лучи, исходящие от неизвестных источников света, слабо освещали такой широкий проем, больше похожий на дромос. Разобрать что находится глубже было невозможно, из-за расстояния, что неустанно сокращалось по мере быстрого приближения Кейдана. Завидев нечто интересное, все его мысли, недавно посетившие голову, растворились под градом нарастающих эмоций, и единственное, что могло их подкрепить, создавая тем самым лучшую форму восприятия, это полное изучения открывшихся деталей.
Приблизившись и поразмыслив, Кейдан решил, что именно сюда убежали дети, и, найдя причину проникнуть внутрь, — обычного интереса для него было недостаточно — он робко зашагал, опираясь на стену, усеянную факелами.
Коридор тянулся на многие мили вглубь скалы. Пройдя, не останавливаясь, добрых тридцать минут, окружения никак не поменялось, а лишь монотонно повторяло показанное в начале. Факелы, не переставая горели, давая возможность отчетливо осмотреть лишь ту стену, на которой они были закреплены. Слева оставался непроглядный мрак, таящий внутри себя неизвестность сокрытых деталей. Жидкого света было недостаточно чтобы осветить всё окружающие пространство, его возможности ограничивались правой стеной и легким прикосновением земли.
Лучи света падали вниз, освещая дорогу, имеющую легкую наклонность. По ощущениям, собранным за весь проделанный путь по каменному коридору, только земля под ногами усердно изменялась, неустанно отклоняясь от выверенной прямой, направляя всех шедших по ней, в недра земли.
Пройдя еще метров пятьсот, впервые, с момента, когда Кейдана покинули его тайные наблюдатели, до него донеслись звуки. Шум походил на механические удары об металлическую поверхность, с интервалом в десять секунд. Приближения Кейдана к источнику, будто заставляло невидимые конечности наращивать темп, чей финальный интервал между ударами сократился до одной секунды. Появления человека ознаменовалось тишиной и убегающим стариком, создававшим эти самые звуки.
Кейдан прошел длинный коридор, в конце которого, увеличиваясь в размерах, пространство превратилось в огромную пещеру, вмещающую темный образ города. Ряд факелов остался в коридоре, соединяющим внешний мир, с миром забытым в глубинах горы. Свет, хоть его прямых источников не наблюдалось, разбрасывал свои лучи, тускло освещая всё вокруг.
Кейдан остановился на выходе, изучая открытое пространство. Первое что бросилось в глаза, это огромный металлический барабан, за которым находился старик. Он стоял на деревянных платформах, увешанных сотнями разноцветных ленточек, смиренно украшающих одинокое устройство. Рядом с барабаном находился деревянный молот, с помощью которого, местные жители этого неизвестного города, создавали звуки, цель которых осталась неизвестна Кейдану. Возможно, они таким образом предупреждали других жителей, или оповещали о произошедшем событие, что все долго ожидали. Но какова бы не была истинная цель барабана, он не мог увлечь на долго. Кейдан лишь на секунды окунулся в размышления о цели применения этого устройства, ибо когда он смотрел на него, то его внимания увлек убегающий старик, благодаря которому, из тьмы выплыли огромные строения, похожие на храмы исчезнувшего города Ангкор. Кейдан провожал его фигуру взглядом и неожиданно для себя открыл сотни зданий разных размеров, раскинувшихся на всю протяженность огромной пещеры. Старик исчез за одним из них, растворяя свою фигуру в воспылавшем интересе, направленном на все открывшиеся строения.