Сделав первый шаг за порог, Кейдана вдруг поразил громкий стук закрывшейся двери. Единственный источник света исчез, и мир вокруг стал выглядеть как место, брошенное жизнью. Помимо света в этом вакууме мрака отсутствовали любые звуки, произносимые даже самим Кейданом, от чего его восприятие себя как человека подкосилось. Он стал задумываться о том, что может быть пришел его конец, может жизнь закончена и так выглядят последние мгновения сознания. Устремившись за своими желаниями, он вполне мог раствориться в пучинах мрака, олицетворяющей ничто иное как смерть.
Эти мысли кружились в его голове. Параллельно им сознания двигало тело, не желая принимать звучащие мысли за непреложную истину. Невольно ступая, лавируя в потоке мрака и собственных мыслей, он направлялся дальше, вглубь бесконечно большой комнаты. Её стены, её потолок и пол, недоступные глазу Кейдана, имели внешний вид обычного каменного коридора, способного уместить целый город. Гигантское пространство, заполненное лишь тьмой, не имело внутри себя ничего, абсолютная пустота, адаптирующаяся по мере шествия человека.
Чем дальше гость, пришедший из мира реального в собственное сознания, двигался, тем живее становилось окружения. Стены изменялись, уменьшая свои огромные размеры до вида маленького дома. Потолок так же срезал расстояние и теперь его могучие своды можно было, при должном усилии, потрогать рукой. Пол, как и вся обстановка, превратился из каменного в деревянный. Темное пространство всё также оставалось непроглядным, но отнюдь не было пустым. Всё изменилось, огромная пещера превратилась в маленький дом, уютный и обставленный так, словно там жили несколько людей. Всюду стояла мебель на раскинутых коврах, валялись потрепанные детские игрушки, стопками лежали книги, стояли вазы, наполненные цветами, тут и там были разбросаны элементы кухонной утвари, стояли горшки, сложенная одежда, инструменты. Если бы Кейдан мог видеть, то разглядел бы чей-то обжитый дом. Но Кейдан не мог видеть, он мог только чувствовать, как под ногами камень, сменился деревом, что без сомнения насторожило его. Он остановился чтобы собрать как можно больше информации. Наклонившись, проведя рукой по деревянному полу, ощущая его потёртость, приобретенную за много лет использования, Кейдан не получил ничего существенного. Единственное что поменялось в нем, это возникшее предвкушения приближающийся тайны, сокрытой под грузом непроглядной тьмы.
Выпрямившись, он зашагал дальше, не замечая, что пол слегка наклонился в том направлении, куда двигался Кейдан. Проходя всё глубже, угол наклона неустанно уходил, и в какой-то момент, когда Кейдан уже осознал, что угодил в ловушку, пол под ногами исчез, ввергая тело в свободное падения.
Чувство падения сменилось чувством уюта и тепла. Непроглядная тьма исчезла, взамен впуская яркое помещения, наполненное мягким светом. В этом бассейне солнечных лучей, очнулся человек, чьи мысли стали обрабатывать увиденный сюжет. Он смотрел на свои мысленные похождения через город человеческих страхов, смотрел на фигуру, сгораемую от желания добиться результата в научных исследованиях, смотрел как тот человек, повторяющий все внешние особенности его самого, двигался совершенно по другому маршруту, отличимому от мыслей и желаний его настоящего. Он взирал на проделанный путь своего двойника и думал, как сложилась бы его жизнь, повтори он пройденный им маршрут.
Кейдан лежал неподвижно, словно парализованный уютом, исходящим из теплой кровати, заваленной несколькими одеялами, источающими сладкий запах духов. Он не хотел открывать глаза, пытаясь считывать недавние образы, возникшие во сне. Но в какой-то момент, все те несуществующие события стали терять свою притягательность. Они растворялись под мыслями, что всё происходящие там всего лишь иллюзия, небрежный поток разыгравшегося воображения, неспособного заменить его реальный мир.
Открыв глаза, вернув сознания в полное восприятие всего, до ушей дотронулись звуки пения птиц, а до носа, терзая вкусовые рецепторы, донеслись запахи, идущие откуда-то из глубины дома. Подняв свою фигуру, сквозь острое нежелания вставать, Кейдан сел на краю кровати, пытаясь собрать отсутствующие силы. Мыслями он уже перестал касаться событий, происходящих во сне, но чувство, что чего-то нахватает внутри него, стало прорастать с небывалой скоростью. Этот отсутствующий кусок непонятной субстанции, был словно основополагающей частью его самого, от отсутствия которого, всё происходящие вокруг воспринималось как несуществующий элемент работы его фантазии. Всё было ненастоящим, но её появления заставило придушить подобные мысли.
— Завтрак готов! Долго ты еще будешь здесь сидеть? — прозвучал мягкий, женский голос.
Кейдан поднял взгляд и увидел в дверном проеме образ невероятно красивой женщины. Она была облачена в фартук, подчеркивающий каждый изгиб её тела. В руках женщина держала лопатку, на которой еще остались следы недавней готовки. На голове её были черные, кудрявые волосы, собранные в пучок, гармонично сочетающийся со струящимся взглядом карих глаз, внутри которых, можно было потеряться, если слишком долго смотреть в их бесконечную глубину.
— Я как-то странно выгляжу? Или это вновь тот пылающий взгляд, который я уже видела много лет назад? Ох Кейдан, Кейдан, ты совсем не меняешься.
Женщина подошла вплотную и села по правую руку Кейдана. Её запах, такой сладкий, убаюкивающий сознания, вкупе с мягкой кожей, ощущаемой при её нежном объятие, поработили все мысли, вытесняя прочие раздумья. В объятиях, казавшийся одновременно незнакомой и самой близкой женщины, единственное, о чем мог думать Кейдан, это о ценности каждой секунды, проведенной с ней.
— Ты помнишь, как это было? Как ты подошел ко мне, робко начиная разговор? Как я ответила взаимностью, и мы убежали с того мероприятия, собравшего кучу людей? Помнишь, как мы гуляли почти до самого рассвета? Помнишь, как пришли ко мне домой, и ты, не желая отпускать меня, сказал что хочешь видеть меня каждую секунду своей жизни, а я ответила тебе поцелуем? Знаешь, что стало катализатором ко всему этому? Твой пристальный взгляд, которым ты смотришь на меня даже спустя много лет, — подняв глаза из собственных воспоминаний, она посмотрела на Кейдана тем взглядом, что он никогда не видел за всю свою жизнь. — Чтобы я делала без тебя…
Её сладкие губы поцеловали Кейдана. Жар от её прикосновения пронесся по всему телу, зажигая незнакомое блаженство, растаять в которым было лучшим из подарков.
Это яркое мгновения длилось нещадно мало. Отпрянув, она нежно взяла его руку и повела вглубь дома, куда Кейдан последовал, всё так же оставаясь в блаженном наслаждении.
Быстро накинув на себя одежду, лежащую на кресле возле двери, он поспешил за женщиной, растворившийся в проеме другого помещения, находящегося прямо напротив комнаты. Выйдя в обширное пространство, соединяющие все проходы, Кейдан оказался в широкой гостиной, полностью заставленной элементами жизни множества людей.
Справа в углу стоял книжный шкаф, доверху заполненный книгами разного содержания. От него, примерно в двух метрах, был еще один проход ведущий неизвестно куда, ибо был закрыт на замок. В противоположном углу от шкафа находился четвертый проем, скрывающий за собой яркую улицу. В середине комнаты стоял широкий стол, заваленный игрушками разного качества. Некоторые были сделаны неумелыми руками, некоторые отражали весь безграничный талант их отца создателя. Вокруг стола стояли два деревянных кресла, на одном из которых находились книги, похожие на те, что хранились в шкафу. За столом, возле той стены, где был вырезан проем куда исчезла женщина, стоял потрепанный диван с разбросанными на себе подушками. Вся эта картина гостиной воспринималась Кейданом с непонятным чувством. Она вроде была безумно знакомой, но в тоже время каждая её отдельная деталь была словно выдумана, будто части огромной лжи сплетались воедино, создавая его прежнею жизнь.