Как только его тело полностью исчезло за проемом, открытая парадная дверь захлопнулась будто от порыва сильного ветра, но Кейдан не обратил на это внимания, он уже погружался всё глубже в неизвестность.
После трудного спуска по крутой лестнице, Кейдан очутился в кромешной тьме, неспособной расступиться, ибо не было источников света. Оказавшись в бассейне мрака, он попытался осязанием собрать информацию. Прошло несколько минут, прежде чем в голове образовался образ коридора, всё же имеющего один единственный источник света. Тусклые лучи пробивались откуда-то справа, прорезая густую темноту.
Определив направления движения, ибо воссиял тусклый маяк, Кейдан, оперившись рукой на правую стену, стал медленно продвигаться, ощупывая пространство перед собой левой ногой. Этот процесс повторялся пока стена справа не исчезла вблизи тонких лучей. Каменная кладка растворилась, впуская свободное пространство нового коридора, в конце которого был источник слабого света, увеличивавшийся по мере сближения. Вновь оперившись на всё ту же правую стену, повторяя свой придуманный способ двигаться в темноте, Кейдан стал быстро приближаться к свету. Эта неосторожность была вызвана исключительно сокращающимся расстоянием, позволяющим лучам тусклого света избавляться от царившей тьмы. В какой-то момент, когда он приблизился к проему, из-за которого свет струился как из рога изобилия, Кейдан уже шел, не опираясь на стену. Он вальяжно перешагнул через порог открытой комнаты и остановился в царстве яркого света. Источниками лучей служили две подвешенные люстры, позволяющие разглядеть всё содержимое внутри.
Первое, что бросилось в глаза, была очередная дверь, находящаяся ровно посередине, стоящей перед глазами, стены. Она была помещена в каменный проем, выложенный из обработанных камней, вставленных в деревянную стену, украшенную разными узорами. Тысячи всевозможных переплетений живописно располагались, сочетая меж собой линии, рисующие разные фигуры, привлекающие внимания Кейдана. Они наслаивались друг на друга, вгрызались в основу линий, утончались и расширялись, разбредались на множество ответвлений, складывающихся в единую картину абстракций, вырезанных с помощью тех самых инструментов, виденных в прогнившем доме. Все эти узоры существовали не только в той стене, где находилась дверь, но и в остальных двух стенах странного помещения. Когда Кейдан расширенно посмотрел на всё вокруг, он увидел, что комната повторяет форму треугольника. Дверь, в которой он стоял, была вершиной. От нее, увеличивая пространство комнаты, уносились две стены врезающиеся в основу треугольника, где в середине стояла дверь. Потолок с двумя люстрами выступал крышкой всего открытого пространства.
На этом детали комнаты кончались. Не было ни мебели, ни каких-то предметов. Только стены, свет и две двери, к одной из которых, Кейдан медленно приближался. На замену узорам, рассматриваемым по мере продвижения, внимания Кейдана нашло широкоплечего кузнеца, бьющего своим молотом по наковальне. Он был создан из метала, и каждая деталь, наполняющая его, была со скрупулезностью вырезана в его фигуре. Это был своеобразный дверной молоток, выступающий в роле ручки на деревянной двери. Приблизившись к объекту стремлений и оттянув статного кузнеца, Кейдан несколько раз ударил о наковальню и звук разрезал царившую вокруг тишину. Это действия было сделано неосознанно, будто он пришел к старому гостю, ожидающему его. Металлический звон разлетелся на многие мили в глубины здания, взывая чтобы кто-нибудь отворил дверь. Но ответом на возникший звук, была всё та же тишина. Прошли минуты, ответа не последовало. Кейдан стоял, разглядывая кузнеца, и думал о местонахождение старика в роли подсознания. Ударив еще раз, звук вновь разлетелся. Мысли уплотнялись и находили решения в единственном месте, из которого он пытался добиться ответа. Отшатнувшись от двери, Кейдан вдруг почувствовал себя глупо, пытаясь следовать этикету в собственном сознании. Посмеявшись над своими действиями, он подошел вновь и схватился за холодного кузнеца. Метал остыл, перенимая тепло исходящие из руки Кейдана, тянущей своеобразную ручку со всей доступной силой.
Дверь без труда поддалась и раскрыла за собой неизвестное пространство. Постояв и оценочно побросав взгляд на разные, доступные детали, Кейдан, не испытывая сомнения или страха, двинулся вперед на поиски своего подсознания, способного дать ответ, позволяющий вызволить его из ловушки, в которой он запутывался всё сильнее.
Глава — 9
Открывшиеся пространство встретило новоприбывшего гостя знакомым и чарующим запахом. Так пахнет старая бумага, упокоившая в себе слова, рассказывающие истории, от которых интерес неспособен усидеть на месте. Он мечется словно зверь, от одного рассказа к другому, иногда увядая, а иногда пронося сознания через написанное. Внимания читателя — это важный инструмент для любого автора, ведь если читатель увлечен, то он будет возвращаться вновь и вновь, продлевая таким образом жизнь произведению и написавшему его автору. Иногда блестящие умы создает нечто выходящие за рамки привычных произведений. Они творят на бумаге целые миры, события и персонажей, обретающих бессмертие, посредством вечного интереса к своим фигурам. Они могут жить бесконечно, но бумага, на которой они созданы, имеет свойство исчезать, лишая людей возможности насладиться написанным. Существуют разные способы сохранения рукописей. Один из самых распространённых — это перепечатывания уже написанного на новую бумагу, в новом переплете и с новыми эмоциями, получаемыми от приобретения свежего экземпляра. Чистые листы бумаги, незапятнанные вниманием, запах чернил и необузданный восторг от каждого перелистывания, дарит читателю эстетическое наслаждения, способное возникнуть лишь когда завладеваешь новоиспеченной книгой. Читатель становится первооткрывателем, первым владельцем и хозяином историй, написанных руками, возможно, уже давно умерших людей. Но это лишь одна сторона такого понятия, как наслаждения книгой. Помимо приобретения нового экземпляра и прочтения первым всего того, что написано в нем, существует еще один способ получать удовольствия. Им то и наслаждался Кейдан, когда брал старые книги с полок своей библиотеки. Потрепанные обложки, утратившие всю красоту некогда прекрасного, встречающего каждого читателя, бравшего книгу в руки, хранили под собой написанные истории и историю самого инструмента, с помощью которого автор смог поведать всё то, что написал. Иногда книга способна увлечь не словами, слагающими сюжет или научные труды, а собственной историй. Где она побывала? Кто был первым хозяином? Что он чувствовал, читая те же строки, съедаемые взглядом нового хозяина? Все эти вопросы, порождали в голове Кейдана небывалый интерес, зачастую уносящий сознание еще до прочтения первых строк. Это явления вызывало у него неподдельный трепет и желания создать историю для книг, заполняющих его библиотеку. Он брал с полки экземпляр, медленно открывая его, предварительно осмотрев обложку и подметив все детали, оставленные прежним хозяином, проникал в прекрасный мир воспоминаний, где их большая часть возможно никогда не существовала. По деталям, созданным прошлым владельцем, можно было придумать историю к оставленной карандашом линии, оторванной части листа, записанных на краю слов, обведенных предложений и т.п. Это были кусочки прошлой жизни, дающие существования придуманным воспоминаниям. Процесс созидания сопровождался преднамеренным выбором книги и временем для прочтения. Усаживаясь поудобнее, в специально отведенное кресло в библиотеке, Кейдан проникал в закупоренный мир. Главной и первой деталью, пробивающей сознания, был запах старой бумаги, навсегда поселившийся в рамках собранных книг. Этот запах был кличем о начале новых приключений и напоминанием о том, что всё в нашем мире способно умирать.