Первый пункт плана был выполнен. Его свет первостепенной важности угас, давая выйти остальным пунктам в досягаемое будущие. Кейдан переключил свое внимание и сосредоточился на подготовке к предстоящему эксперименту.
Спустя два дня, после первого визита Ирины, она вернулась исполненная энтузиазма, с двумя чемоданами вещей и предметами первой необходимости. Заселившись в свою комнату, она погрузилась в увлекательный процесс уборки, превращая заброшенное помещения в опрятный уголок другого мира. Кейдан в это время продолжал подготавливать всё нужное для эксперимента. Все бумаги и наработки он расфасовал систематичным способом. Путеводителем в придуманной системе выступала оставленная инструкция, несшая внутри себя подробное описания каждой детали, каждого пункта и каждого слова. Кейдан потратил много времени приводя свои исследования в опрятный вид, способный донести любому всё, что открылось ему.
Прошло двое суток с прибытия Ирины, и лишь днем третьих суток, Кейдан наконец разобрался со всеми бумагами и пунктами своего плана. Вечером того же дня, за непривычной трапезой в кругу человека, Кейдан поведал детали работы ассистента, через непринужденную беседу. Ее задачей будет: вести записи наблюдения, делать инъекцию, и в случаи непредвиденного исхода, действовать согласно инструкции. Так же после ужина он показал ей процесс своей работы. На глазах Ирины Кейдан ввел лекарство животному, чья очередь в эксперименте подходила к концу. Далее они всю ночь наблюдали и делали записи. В этом поучительном времяпрепровождение, Ирина поведала, что однажды ей пришлось продолжительное время работать медсестрой. Прошлая работа научила ее основам сестринского дела. Она поспешила сообщить Кейдану что не о чем беспокоится, ибо за ее спиной крылись многие часы, выработавшие в ней правильность обращения со шприцом. Её также не смущала необходимость введения лекарство в спинной мозг. Всем своим видом и всеми словами, она кричала о готовности действовать и помогать. Причины такого рвения Кейдан не мог найти на поверхности, а копаться глубже ему просто не хотелось. Он принял ее порывы за должное, оставив истинные причины далеко под толщей скрытности.
После проведенной показательной демонстрации, Кейдан отправился спать, осознавая, что скоро настанет мгновения, запускающие новый этап в жизни независимого ученного.
Глава — 3
Ночь и последовавший за ней день, пролетели в стремительно крутившейся стрелки часов. Время подгоняло внешний мир, приближая событие, ставшее причиной возникновения неприятных картин, созданных в голове Кейдана его разыгравшимся воображением. Мыслями он бороздил просторы будущего, украшенного мнительными красками. В том будущем не находилось места позитивным эпизодам, все цвета окружающего мира источали замогильный холод. В фантазии, бурлящей в голове создателя, ушел из жизни никому неизвестный ученный. Его опыты окончились несчастным случаем, а результатом стала биологическая смерть или смерть сознания внутри. Он попытался рискнуть, захотел закончить начатое, но был весьма неаккуратен, что и привело к печальному концу. Ученый погиб и образ его окрасилось не красками героя, рискнувшим жизнью ради спасения других, а красками идиота, поспешившего и сгинувшего в пучинах собственных желаний.
Кейдан, терзаясь непрекращающимися мыслями, продолжал последние приготовления. Всё что он мог сделать, дабы успокоить себя, это подготовить предстоящий эксперимент — проверить все детали и выполнить свою работу на максимум. Его поток мыслей никак не пошатнул решимость, возникшую после прочтения письма.
Все приготовления были завершены в девять часов вечера по местному времени. Кейдан заранее настроил циркадные ритмы, и время, нужное для засыпания, наступит в сорок минут десятого. До наступления заветных минут Кейдан принял легкое снотворное, способствующие быстрому засыпанию и не влияющие на пробуждения.
Последние мгновения тянулись, словно впитали обычное течение времени, умноженное на пропущенное свойства отсутствующее сегодняшним днем. Время застыло, нещадно превращая короткий промежуток времени, в нескончаемо долгое ожидание возможного конца. С течением дня, негативные мысли крепли и обрастали новыми деталями способными конкурировать с решительность, струящейся по всем клеткам подопытного организма. Но как бы сильно мысли не изменялись, разрушая своей структурой желания продолжать, решимость, присущая исключительно ученым, взыграла новыми красками в момент, когда иссякли последние минуты. Ложась на приготовленный стол, все негативные мысли растворились, уступая место рвущемуся на волю интересу.
Терзаемый осязаемым будущем, Кейдан дал отмашку своей ассистентки, приглашая совершить заветное действия. Холодная игла пробила кожу и вонзилась в спинномозговой канал. От легкого нажатия пальца, хранящаяся в шприце жидкость отправилась выполнять поставленную задачу. Использованный шприц небрежно полетел на столик с инструментами, его заменой стал блокнот и карандаш, появившийся после быстрых манипуляций ассистентки. Кейдан похвалил ее нежные руки и вновь напомнил, что записи подлежит всё увиденное. Ирина согласно кивнула, и сразу же принялась переносить на бумагу всё уведенное с этого момента. Кейдан, прикрыв глаза и обнажая бурлящие сюжеты, пустился на просторы первой стадии сна.
Слабо работающие сознание, пробилось сквозь временной промежуток длинною в один час. Неразборчивые сюжеты, граничащие с полной темнотой, растворились под гнетом вернувшейся функции сбора информации. Взгляд, сквозь серую пелену, вылавливал расплывчатую картинку. Поморгав пару секунд, зрение вернулось в нормальное состояние, вырисовывая образ молодой девушки, усердно наблюдающей, и что-то записывающей в открытый блокнот. Кейдан долго не мог сообразить, что происходит. Мысли, безумным потоком бросались от одной догадки к другой, перемалывая при этом любые доступные объяснения. Кейдан не помнил кто он, не помнил эту рыжеволосую девушку, не помнил место, где очнулся, не помнил абсолютно ничего, пока воспоминания, будто вырвавшиеся воды дикой реки, не пробили беспросветную тьму. Скользнув глазами вдоль стены, Кейдан нащупал настенные часы, внутри которых, маленькая стрелка указывала на цифру одиннадцать. За окном всё также была непроглядна тьма вечера, исключающая вероятность одиннадцати утра.
Вновь взглянув на девушку, уже обладающую личностью Ирины, Кейдан принялся пересказывать ей свои ощущения. Он опробовал функционал каждой конечности, поднялся на ноги, сделал несколько физических упражнений. Затем опробовал функционал органов. Глубоко вздыхал, выпил воды, закинул поджаренный, еще с утра, хлеб, смотрел на разные расстояния, прислушивался к разным по громкости звукам, исходящих от Ирины — словом, Кейдан пытался выудить как можно больше информации из своего состояния.
Сбор первичных данных продолжался до момента осознания, что после пробуждения ничего не поменялось, за исключением возникшего голода, и чувства, приходящего лишь после продолжительного сна. Тело было в отличном состояние, даже в лучшем, чем до засыпания. В голове мысли струились сквозь теплый свет яркого сознания, всё ощущалось и понималось исключительно в отчетливом процессе мышления. Тело и сознание прошли сквозь этап восстановления, крывшийся во сне, но время, потраченное на восстановительный процесс, значительно сократилось, и составило один час с момента засыпания. Первая попытка введения ЛОС-17 увенчалась успехом. Инъекция по первичным ощущениям справилась с поставленной задачей, но требовалось больше времени, дабы узнать способна ли ЛОС-17 обеспечить человеку полноценный день, неделю и месяц без сна.
После пробуждения Кейдан восполнил энергию через обильный перекус. Далее он много беседовал с Ириной, параллельно переписывая записи, созданные ее рукой. Она продолжала следить за своим объектом изучения, конспектируя всё, казавшиеся ей важным для упоминания. Кейдан также делал пометки, записывая свои ощущения в такой же блокнот как у Ирины.