— Всё нормально, — выдавливаю с небольшим покашливанием и понимаю, что с плаванием на сегодня точно закончено.
Заставляю себя перестань пялиться в его расширенные чёрные зрачки, обрамлённые тонким шоколадно-карим ободком, и, перебирая руками по бортику, двигаюсь к ступенькам на выход. Касаюсь Ярослава кончиками пальцев ног. Он весь подбирается и ныряет, увеличивая расстояние между нами. У меня дрожат руки. Каким-то чудом я выбираюсь из бассейна, не соскользнув беспомощно обратно в воду. Хватаю свои вещи, сую ноги в сланцы и позорно сбегаю в укрытие душевых. Прислоняюсь к захлопнувшейся двери. Не я ли сама пришла к нему и убедила себя, что отныне руководствуюсь лишь головой и подчиняю все эмоции разуму. Или шапочка так сдавила виски, что ни одной трезвой мысли не осталось?! Я зло сдёргиваю её с себя, сильно зацепляя волосы, и отшвыриваю на пол. Она шлёпается с чавкающим звуком. Я прохожу вперёд, накидываю полотенце на крючок перед душевым отсеком и желаю сама себя бросить на кафель и расплющить об него лепёшкой. Включаю тёплую воду, закрываю глаза и подставляю лицо под упругие струи. Стягиваю лямки купальника и в очередной раз за сегодня замираю.
Разворачиваюсь всем корпусом, ощущая щедрые потоки воды по плечам и жадный взгляд. Ярослав стоит в проходе и смотрит на меня. Я теряюсь во времени, не представляю, сколько мы так стоим, глядя друг на друга, но, наверное, недолго. Он удерживает мой взгляд и расстёгивает ремешок часов. Я наблюдаю за ним. Ни одного лишнего движения, без суеты или раздражающей медлительности. Он направляется к створкам, отделяющим душевую от раздевалки. Соединяет ручки-кольца и фиксирует их вместе своими часами, застёгивая максимально плотно.
Мне нравятся его уверенные действия. Он не произносит ни одного слова, но я понимаю, к чему мы движемся. Вернее, движения совершает он, я же плыву в заданном им направлении. Нет ни малейшего желания возразить или кокетливо выгнуть бровь. Неуместно. Я не шевелюсь, но кровь разгоняется и, кажется, не просто шумит, а рокочет по венам. Он притормаживает. Даёт мне возможность принять окончательное решение. Я точно знаю, что, если скажу «нет», ничего не будет. Откуда? Просто знаю.
Я слишком возбуждена с того момента, как увидела его выходящим из сауны. Разжимаю пальцы. Выпускаю лямки. И впускаю его. Он шагает ко мне и заполняет собой всё небольшое пространство кабинки. Слегка отворачивает лейку душа, чтобы вода не била мне в лицо, притягивает меня к себе одной рукой, подцепляет пальцами второй руки купальник спереди и тянет вниз, освобождая грудь, выскакивающую ему навстречу в ожидании прикосновения. Он втягивает меня глазами. Наклоняется. Я обнимаю его плечи и слегка откидываю голову, избегая столкновения губ и подставляя шею. Он едва уловимо прищуривается, но соглашается. Целует за ухом, скользит вниз, накрывает руками грудь. Меня пронзают тысячи точечных острых копий, я вжимаюсь животом в его пах и издаю непозволительно громкий в царящей вокруг ночной тишине стон.
Ярослав медленно ставит меня на дно душевой, продолжая крепко прижимать к себе. Я вся съезжаю по нему вниз, ногами, грудью, щекой. Прикрываю глаза и ещё несколько секунд ловлю его гулкое сердцебиение. Он шевелится. В следующее мгновение меня окатывает прохлада отсутствия его отстранившегося тела, хотя тёплые струи продолжают поливать сверху из душа. Я провожу ладонями по лицу и выглядываю в проход. Он отстёгивает часы и надевает их обратно на запястье. Подходит ко мне. Я не пробую прикрыться. Брызги, отскакивающие от моего тела, попадают на него.
— Ты же не думал, что они, — смотрю на его часы, — удержали бы желающих с той стороны от попыток войти? — мой голос звучит хрипло, и в нём звенят нотки полученного удовлетворения.
— Ты же не думала, что я позволю увидеть тебя такой? — его слова пригвождают меня к месту, оставляя привкус уверенности в нём и некой недосказанности, которая всегда повисает в воздухе из-за его краткости.
Он выключает воду и заворачивает меня в полотенце. На миг задерживает руки на плечах, отпускает и выходит к бассейну. Я знаю, он торопится уйти от меня и не повторить наше с ним рискованное безумие.