— Зайдёшь?
Он долго смотрит на меня. Я трезвею и пьянею по-новому. Адреналин смешивается с алкоголем, выжигая и разжигая.
— Нет, — мы оба не верим тому, что он только что сказал.
Ярослав обхватывает моё запястье, пробирается указательным пальцем под рукав и поглаживает кожу.
— Слишком сильно хочу тебя поцеловать, — его голос звучит очень низко. — Но ещё сильнее — на трезвую голову.
Он подносит мою руку к губам, целует ладонь и быстро спускается, исчезая в полумраке подъезда.
*Реплика героя О. Басилашвили в худ. фильме «Служебный роман», 1977 г.
**Реплика Малефисенты, героини одноимённого худ. фильма, 2014 г.
Глава 20
Лиза
Все выходные я мысленно возвращаюсь к последним словам Ярослава. С одной стороны, я уверена, что наше влечение взаимно. Тем непостижимее его отказ от секса, когда мы оба были готовы… Ведь он у нас уже был. С другой, его объяснение — как сухо и инородно звучит такое обозначение — должно сказать гораздо больше. Почему? Потому что он мог просто жестом ответить отрицательно и уйти, но он выбрал слова. Которые как будто ставят мне условие. Или метят в сердце. Нет-нет-нет… Что «нет-нет-нет»? Они беспрепятственно попадают именно туда. Разве моё глупое сердце недостаточно пробито? Я не хочу никаких условий. Не хочу расстраиваться из-за мужчины, не хочу подстраиваться под него. Я сказала «да» вину, он сказал «нет» сексу. Игра продолжается по своим правилам. Идём дальше. Поцелуй в эту данетку не вписывается ни по моему решению, ни по количеству букв, в конце концов.
В понедельник в мой отдел выходит новая сотрудница и соседка для меня по кабинету. Ксения. Она на год младше. У неё приятные лёгкие духи — это хорошо. Она кутается в платок — значит, придётся договариваться о времени проветривания, так как от духоты я засыпаю. Смотрит на меня приветливо и настороженно. Отвечаю ей примерно тем же.
Начальник отдела кадров представляет нас друг другу и сообщает, что Дмитрий уволился, неожиданно, по собственному желанию, без отработки и в один день. Я сажусь в кресло, включаю компьютер. На мне снова введение в курс дел и исполнение обязанностей. Времени мало, сроки начинают подгорать, как и мой профиль, когда я иду за большой порцией кофе. Я не испытываю злорадства по поводу ухода Дмитрия. Не сомневаюсь, что такой расклад был предопределён, но ему давали шанс остаться. Одновременно я чувствую облегчение. Работы станет больше, только я буду отвечать за неё сама, без усложняющего процесс посредника.
Два дня проходят в режиме полной загрузки. На первое мая самой ранней электричкой я отправляюсь к родителям. Правда, вижу их совсем недолго, так как они уезжают на дачу, предоставив нам с Евой заниматься весенней генеральной уборкой квартиры, от обметания пыли с книг до мытья окон. На удивление, получается прекрасное переключение с умственной деятельности и мыслей о Ярославе, вернее, о том, что он сказал, и как. Вечером, в сопровождении ломоты во всём теле, я возвращаюсь к себе.
Отсыпаюсь на следующий день и еду на работу. Майя компромиссно взяла только одну пятницу, решив посвятить личной жизни хотя бы половину от изначального отпуска. Я подбиваю накопившиеся «хвосты», составляю список мелких заданий, которыми никак не получалось заняться самой раньше, и кладу его на стол младшей коллеге. Закрываю кабинет и вслушиваюсь в тишину офиса, пытаясь угадать присутствие конкретного человека. Пусто.
Провожу пальцами по запястью. Я хочу увидеть Ярослава. И почувствовать, что его взгляд по-прежнему настроен на меня. Я не готова на полноценные отношения. Думаю, он тоже, хотя будто бы ждёт от меня большего. Он — мужчина. Разве хоть один из них откажется от ни к чему не обязывающей связи? Ярослав, конечно, не все. Тем приятнее его интерес. Делаю глубокий вдох и заправляю волосы за ухо. Я слишком много размышляю и сама себя загоняю в надуманные переживания. Мы коллеги и любовники, которые раз в неделю хорошо проводят время вместе. Достаточно. Если у него есть другие запросы — пусть озвучит чётко и ясно. Разгадывать его молчание и обрывочные послания я больше не стану.
Пятничное совещание начинается с его спины. Ярослав стоит у окна и разговаривает по телефону. Непроизвольно улыбаюсь. Он слушает довольно продолжительную речь своего собеседника, вставляет «ясно», слушает дальше, добавляет «кем?», и снова тишина в несколько предложений. Я рада его видеть и прячу сжимаемые карандаш руки под стол, когда его взгляд обтекает меня от макушки до пояса.