– Ну ладно хватит, хватит. – Второй, с тихим голосом, выставив руки вперед, с примирительным видом во всей позе вышел немного на встречу и встал между Виктором и бугаем.
– Все. Все. Все Сергей, – обратился он к Бугаю, и Виктор узнал, как его зовут. Виктор хотел выкрикнуть что-нибудь обидное этому Сергею, но остановился. Это желание так ясно запечатлелось на его лице что примиряющий поднял руку в его сторону.
– Все уже. Закончили. – Никто тебя грабить не хотел. Хотели немного тебя прощупать. Что ты за человек. И все. Мы же ни грабители какие. Ты что подумал мы грабители. Да и живем мы здесь.
– Не надо меня щупать. – Скорее по инерции, но уже без большой злобы начал было Виктор.
– Хватит, – Почти грустно и по слогам заговорил переговорщик.
– Сейчас мы все успокоимся и разойдемся. На работу, да. Все поедем на работу. – Мой товар в машине. Без него я на работу не поеду и вас не пущу.
– Конечно, не пустишь, – как-то даже ласково продолжал переговорщик. – Нам больше нечего сорится. Все. Мы с Сергеем отвезем твой товар к тебе в магазин, а ты доедешь туда на такси. Хорошо? – Оба молчали. – Хорошо? – еще раз спросил переговорщик. – Не волнуйся, все будет в целости. Ты нормальный парень. Потом посидим выпьем мировую и забудем все. Договорились?
–Договорились. – после небольшой паузы проговорил Виктор. – Магазин у церкви, где трамвайная остановка.
– Не волнуйся, найдем. Все. Спокойно поехали. – Он медленно пошел и сел в машину. Здоровый Сергей немного помялся и сел за руль.
Виктор отошел с дороги и после того как машина проехала, не спеша пошел следом. Все тело начало дрожать какой-то мелкой противной дрожью. Пошарив в кармане, он нашел телефон и вызвал такси. Голос его звучал обессилено и слова спотыкались друг об друга так что его не сразу поняли.
– А вдруг обманули, – Подумал Виктор, – приду, а товара нет. Что тогда. А тогда война. И они знают это. А они струсили. Правда, струсили. Я их испугал. -он шел по дороге почти качаясь от перенапряжения. -Что же какая дрожь. И все не проходит, – машина приехала, когда он даже не дошел еще до въезда на мост. Через десять минут он был в магазине. Розы лежали на столе живой горой, и Маргарита пыталась расставить все по горшкам. Вслед за Виктором в магазин вошел покупатель, и он сразу принялся за работу. Уже к вечеру магазин оказался почти пустым. Продалось все, даже второсортные гвоздики короткие и вялые Маргарита продала зашедшей бабушке в черном платке.
Вечером он заплатил Маргарите Михайловне – так звали его нового продавца не пятьсот, а тысяча пятьсот рублей и вызвал ей такси чтобы тот отвез ее домой. За один день он заработал столько, сколько в институте он зарабатывал за месяц. Но не только это радовало его. И это конечно тоже, но та суматоха и кутерьма в которой прошел день и за которой он даже почти забыл то, что произошло утром на берегу. Нет, конечно не забыл, но это перестало быть событием, а просто стало им, частью его существа или сущности. Сущности, которую он раньше не замечал, а теперь даже не мог ее изменить или не замечать в себе. Как там на берегу, так и теперь жила, и принимала решение именно его сущность, целая единая плотная. И если раньше он пытался сначала подумать головой, то теперь все тело думало и весь организм принимал решение. Новые входящие люди не утомляли, а радовали его, а деньги в руках почему-то возбуждали гордость, а не жадность. И деньги были сейчас не символами богатства и доступных возможностей, а подтверждением правильности принятого решения. Не понятно какого и когда принятого, но получалось так что раз люди отдали ему деньги значит, он сделал все правильно. И ему почему-то сейчас было нужно это подтверждение и ни что, и никто кроме этого не могло лучше убедить его в том, что он прав. По крайней мере, пока. Несколько раз он выходил на улицу и даже пытался закурить, что никогда раньше не делал, но от этого тело расплывалось и таяло и что-то плотное в сознании сопротивлялось этому и он бросал недокуренную сигарету.
Он собрал все деньги в сумку и вспомнил, что ни чего сегодня так и не поел. Кстати, – подумал он – Она тоже так за целый день ничего не ела. Только чай попила с остатками вчерашнего обеда. Хорошая тетка, но боюсь не согласится работать здесь. Да и надо искать кого-то по моложе. Все-таки в цветах приятнее видеть молодые лица. Да и мне будет приятно. Если так дело пойдет, то …– Мечтать дальше он не хотел, чтобы не спугнуть мечты, представив их исполнение в какой-либо форме. Стоп, а почему нет. Визуализация мечты сделает их исполнение более осуществимым. Трудно осуществлять то, что неизвестно как выглядит. Значит так как я себе все представляю. –Он огляделся- надо отделить это угол стеклянным барьером и поставить там кондиционер. Здесь несколько полок с аксессуарами и под ними большой стол и два продавца которые будут работать посменно. Вывеска светящаяся и обязательно 24 часа. Дверь в заднюю комнату закрыть под предлогом ремонта. Там мы начнем копать. Стоп, а как же 24 часа работать. Да. Продавец нужен один и в те дни, когда я буду работать сам можно будет вскрыть пол и начать обследовать подвал. За окном начинало темнеть, и он понял, что из темного окна его хорошо видно, а он даже может не замечать, что за ним наблюдают. – Окна надо аккуратно завесить или установит жалюзи. Он уже начал привыкать к запаху цветов и влажному воздуху. Вспомнив, что надо опрыскать все букеты водой перед уходом он осмотрелся и улыбнулся. Опрыскивать было нечего. – Завтра повешу объявление, что требуется продавец. Деньги, сложенные в сумку, не аккуратно заполнили ее туго и тем приятнее было нести эту первую зарплату. Поставив магазин на охрану и закрыв за собой дверь, он направился к остановке. Трамвай вывернул из- за поворот, но желание показать сумку кому-нибудь не давала покоя. Он, не спеша, довольный и усталый пошел в верх по улице в странный дом своих приятелей.