– Мария… Анна-Мария, – неуверенно обратилась я к администратору.
– Можно просто Мария, señorita, – сверкнула в ответ белоснежной улыбкой портье. Алая помада только подчёркивала неестественный оттенок крупных, цвета нового фаянсового унитаза, зубов.
– Вы не подскажете, куда могли увезти из этого отеля постояльца на скорой помощи? Может есть какой-нибудь ближайший госпиталь, если, разумеется, у вас медики работают по территориальному принципу. – А вот Джо, наверняка об этом знает, только гордость, стоящая упрямым комом в горле, никак не позволяла мне обратиться к мужу в очередной раз за помощью. Анна-Мария захлопала наращёнными в три слоя ресницами и вновь одарила меня своей искусственной клоунской улыбкой:
– Si, por supuesto7. Ближайший это госпиталь пресвятой девы Марии, он буквально в двух километрах от нашего отеля. Я могу ещё чем-нибудь Вам помочь? – Да, выберите себе другое имя. Неужели нельзя детей называть по-другому. И больницу. Стараясь унять раздражение, я медленно выдохнула и постаралась вежливо поблагодарить администратора:
– Да, спасибо, это Вам, – протянула я портье купюру в двадцать евро. Анна-Мария непонимающе уставилась на меня тёмными, почти чёрными глазами и несколько нервно проговорила:
– Что Вы, не нужно! Это моя работа, – и, кивнув в сторону висевшей в углу холла камеру, прошептала, – там камера, не подставляйте меня señorita. Я не стала больше провоцировать девушку и мирно удалилась в сторону лифта, чувствуя себя при этом полнейшей дурой. Если предположить, что Мира реальна, в определённом смысле этого слова, то чего же тогда она от меня ждала?! Я размяла напряжённую шею заледеневшими от холодного кондиционированного воздуха руками. Автоматически, не глядя на панель с кнопками, нажала на ненавистную цифру «5». Да. Определённо, я совершенно уверена в том, что теперь меня будут вгонять в панику лифты и пятые этажи. Надо будет пользоваться лестницей, если я не умру при подъёме. Стальные двери распахнулись. Едва я успела вторгнуться в пространство лифта, как до меня донеслось отчаянное:
– Придержите лифт! – Обернувшись на голос, я увидела спешно приближающуюся ко мне старушку, в сером твидовом костюме. Её седые волосы были стянуты в тугой гладкий пучок, что напомнило мне о бабушке. Я нажала на кнопку, чтобы не дать дверям захлопнуться.
– Спасибо, дорогая, – пожилая женщина поправила немного дрожащей рукой в почти прозрачной кружевной перчатке и без того идеальную причёску.
– Милочка, мне на пятый. – Если бы моя бабушка знала английский, непременно она бы так и разговаривала. Я улыбнулась:
– Мне тоже на пятый, – двери захлопнулись. Джазовая мелодия стала для меня почти родной. Я вновь взглянула на пожилую постоялицу.
– Мэм, кхм, – осторожно привлекла я внимание почтенной дамы. – А Вы, случайно, вчера или позавчера не слышали никакого шума от соседей? – Женщина отвлекалась от приглаживания воображаемых торчащих волос и, казалось бы, в абсолютно непритворном удивлении уставилась на меня:
– Дорогуша, я в номере нечасто, да и увы, глуховата стала с возрастом. Может, и был какой шум, да мне о нём неизвестно. – Двери лифта открылись. Дама с вежливой улыбкой попрощалась со мной, а я не могла двинуться с места. Слова женщины доходили до меня словно через вакуум, мне стало казаться, что кабина сейчас рухнет вниз. Сбросив с себя оцепенение, я наконец вышла из лифта.
Подойдя к двери своего номера, меня посетило это неприятное, пронизывающее нутро ощущение «дежавю». Дверь в мою комнату была открыта. А вдруг там Мира? Или мужчина с изувеченной физиономией. Неосознанно я задержала дыхание и постаралась бесшумно войти в номер. Может, я просто забыла запереть. Немудрено после всего. Вполне вероятно, я зря боюсь, но осторожность никогда не повредит. Я испытала одновременно и облегчение, и разочарование при виде пустой комнаты, всё осталось, как и было утром. Осмотрев на всякий случай ванную, я собиралась было вернуться в спальню и плюхнуться в прохладную постель, чтобы забыться сном, желательно без сновидений. Но при виде двух вещей, оставленных на полу, прямо около белоснежной ванны, у меня едва не поседели волосы. Пустая бутылка из-под водки и оранжевый пузырёк таблеток были словно напоминанием моей совести. Что. За. Чёрт.
Глава IV
Блэкаут
Электрический свет мигал. Я чувствовала тупую, ноющую боль в области затылка. Когда я смогла сфокусировать взгляд, поняла, что это моргает лампочка в ванной. А я распласталась на полу, ощущая стянутой мышечным спазмом спиной холод кафеля. Попытка оторвать от пола хотя бы голову, отозвалась только усилившейся болью. Глаза заслезились. Я машинально поднесла руку к пульсирующему источнику боли. Липко. Боже, на руках остался небольшой тёмно-красный след. Мутило со страшной силой, похоже на сотрясение. Осторожно, придерживая трещавшую голову так, словно она могла оторваться, подползла к унитазу. Меня вывернуло. Опираясь на края белого друга, я пыталась отдышаться. Что произошло? Слишком часто приходится задавать себе этот вопрос. В ещё заторможенном сознании пронеслись обрывки воспоминаний: открытая дверь, ванна, бутылка, таблетки. А потом темнота. И багровым рассветом меня настигло сотрясение. Хотелось спать. Нельзя, нельзя. Сдерживая рвотные позывы, я двигалась в сторону спальни, позвонить портье, мне нужна была помощь. Краем глаза, я заметила, что у ванной больше не стояло ни пузырька, ни пустой тары из-под водки.