Ксения не была приучена к раздумьям, да и не хватало времени в переполненной трудом жизни.
В отличие от нее Иван пытался в первоисточниках читать сочинения основоположников коммунизма К. Маркса и Ф. Энгельса, вождей пролетариата В. И. Ленина и И. В. Сталина. К сороковым годам на изящной бамбуковой этажерке теснились полные собрания сочинений этих мыслителей. И этажерка, и книги путешествовали с семьей от одного места к другому и сразу же занимали лучшее место в горнице. Конечно, штудировал Иван и газеты, обязательную «Правду» и местные многотиражки.
Иван сам себе не признавался, что так и не смог одолеть «ленинских заумностей» вроде «гносеологических корней истории» или «материализма и эмпириокритицизма», заочного спора Ленина с «ренегатом» Каутским…
Легче ему давались работы И. Сталина, особенно по «текущим моментам».
Иван Федорович искренне восхищался партийцами, которые могли вставлять в свои выступления на собраниях дословные цитаты из высказываний вождей, иногда даже не к месту.
Сам он тоже иногда прибегал к таким приемам, когда нужно было сказать:
– Как нам завещал великий Ленин, «Нужно верить в свои собственные силы», – или:
– Как говорит товарищ Сталин, «Нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики».
Художественную литературу, даже пролетарских классиков, он не читал, считая это занятие пустой тратой времени.
Привычка приходить на работу на час-полтора раньше начала рабочего дня у Ивана Федоровича выработалась давно. В это время никто не мешает и можно сосредоточиться на просмотре деловых бумаг. Через несколько минут начнется шум, появятся сотрудники, посетители, жалобщики, в помещении райисполкома повиснет атмосфера легкого сумасшествия, которая так отличает подобные организации.
В этот день, придя на работу, Иван увидел на столе развернутую газету-многотиражку «Черниговский колхозник». Газета, как всегда, начиналась с перепечатанной из газеты Центрального комитета ВКП(б) «Правды» передовицы «Счастливая жизнь колхозной деревни». Затем шли заметки за подписями «Учитель», «Пионер», «Рабочий» и др. о повседневной жизни района.
И вдруг Иван Федорович наткнулся на статью, заголовок которой был подчеркнут толстым красным карандашом: «Что мешало Потопяку выполнить наказ избирателей (с совещания советского актива)».
Иван Федорович перевел дух и углубился в чтение: «Делать глубокий анализ работы райисполкома я не собираюсь, хочу лишь доложить акт передачи дел райисполкома тов. Прядко, который остается на работе вместо меня, – заявил бывший председатель РИКа Потопяк совещанию советского актива, проходившему 30 сентября 1937 года.
Подобной отчетности актив не ожидал. Председатели Сельских советов, члены райисполкома – абсолютное большинство присутствующих на этом совещании высказали вполне справедливое возмущение, что им докладывают только “акт передачи дел”. Потопяк, правда, попробовал оправдаться, что он-де переходит на областную работу и по сему случаю должен был поставить на активе вопрос об утверждении акта передачи дел. Но это ему не помогло.
В районе орудовали и продолжают орудовать классовые враги. Их гнусная деятельность привела к полному развалу колхоза “1-е Мая” (Реттиховка), на протяжении целого ряда лет эти фашистские наймиты творили свои грязные дела в области животноводства, механизации сельского хозяйства, делали все для того, чтобы подорвать хозяйственную мощь района. А Потопяк, видите ли, докладывает “акт передачи дел”.
Актив потребовал от Потопяка рассказать о его связях с врагами народа Овчинниковым, Гриневичем и др.
Тов. Сумарев в своем выступлении заявил:
– Потопяк был близкий друг Овчинникова и Гриневича. С ними вместе он развратничал на шмаковском курорте. Пусть он расскажет, как они разворовывали государственные средства на свои пошлые прихоти. Пусть расскажет, за что он получал от этих врагов различного рода помощь и путевки на курорты. Следует заслушать Потопяка и о том, как они с Хазбиевичем “руководили” районом.
Выступление на этом совещании Алейникова было явно не большевистским. Он занял позицию постороннего наблюдателя, который способен только фиксировать факты. А ведь он в бюрократическом руководстве президиума РИКа Сельскими советами был не последним участником.
– Я, – говорил тов. Копачевский, – посылаю людей на выполнение плана сенозаготовок, а Алейников, следом за мной, шепчет этим людям на ухо, чтобы сена не возили – как это называется, пусть скажет сам Алейников.