— В общем так: обе машины сюда, во двор. Ставите их под этот навес и ждёте. Ночью с водителями и радистом организуете дежурство, а то вас, сонных, недобитки разные замочат, как два пальца. К утру мы постараемся вернуться. Контрольный срок — двенадцать ноль-ноль. Если к этому времени нас не будет — свяжешься с полковником Гусевым. Доложишь, что и как. Пусть он дальше сам решения принимает. Всё понятно?
Фёдор кивнул, а я, улыбнувшись, его подбодрил:
— Может, ничего и не понадобится! Мы, возможно, уже через час из колодца орать начнём, так что прислушивайтесь.
— Всё понятно, товарищ майор! Но нет ли смысла ещё людей вызвать?
— Зачем? Вдруг там дальше просто тупик или завал, а мы всех взбудоражим. Стыда потом не оберёшься…
— Разрешите выполнять?
— Давай! — И уже обращаясь к своим ребятам, я добавил: — Ну что, мужики, пора становиться диггерами.
Глава 4
— Искалиев…
— Я.
— В гробу я видел того, кто тебя в библиотеку пустил. А того, кто книгу про старые французские замки подсунул, ещё и в белых тапочках. Читатель…
— А ну тихо там! Гек, отставить наезды на молодого!
Шёпотом рявкнув на бубнящий арьергард, я подошёл к ответвлению тоннеля и, выставив высоко над головой фонарь, присел, осторожно заглядывая за угол. М-да, опять пусто…
Мы часа три бродим по душным, влажным катакомбам, но ничьих следов до сих пор не увидели. Правда, судя по всему, настолько некомфортным это подземелье стало сравнительно недавно. Если бы с потолка постоянно так капало, то тут давно бы уже всё завалилось. А сейчас своды ещё крепкие, с чего можно сделать вывод, что эта влага — результат активных английских бомбёжек. Видно, обработка фугасами не предусматривалась старогерманскими зодчими и нарушила все их тонкие расчёты, применяемые при строительстве тайных ходов. Большие и маленькие осколки кирпичей на полу служили подтверждением моим мыслям — сколы были ещё свежими, не успевшими потемнеть.
Из-за этого мусора скорость передвижения у нас была черепашья — того и гляди ногу подвернёшь. Но, конечно, не только из-за опасения споткнуться мы настолько осторожно шли, тщательно освещая фонарями стены и пол. В этом заповеднике древности нам уже встретился вполне современный минный привет от фрицев. Хотя вначале, когда группа только попала в колодезный ход, глядя на эти доисторические стены, сама мысль о минах казалась смешной…
Тогда, протиснувшись через маленькое квадратное отверстие, мы оказались в небольшом, метра три длиной коридорчике. А вот он уже выводил в полноценный подземный ход, шириной в метр и высотой под два. Ход шёл налево и направо, плавно изгибаясь, поэтому, что в нём творится десятью метрами дальше, видно не было.
Посветив фонариком в обе стороны, я принял решение и, следуя здоровому мужскому инстинкту, повернул налево, под уклон. Но уже через двадцать минут выяснилось, что в подземельях на инстинкты полагаться не следует.
Сначала шлось весело, но потом началась обширная лужа, которая с каждым шагом становилась всё глубже и глубже. В конце концов, зачерпнув сапогом воду, я остановился и, выругавшись, сказал:
— Блин, такими темпами ещё метров через сто нам плыть придётся! Поэтому — кру-у-гом. Шах — направляющий. Пошли назад.
Народ тихим довольным гулом подтвердил правильность принятого решения и, развернувшись в узеньком коридорчике, мы пошлёпали обратно.
Идя последним, я всё соображал, а верно ли поступил, что развернул ребят и не попытался пройти дальше? В конечном итоге сам себя убедил, что верно. Фрицы, конечно, просто обожают разные подземные нычки и закапываются под землю при каждом удобном случае, но жить совсем уж как крысы они не будут. Даже в самом экстремальном случае выберут место поудобней, во всяком случае до которого можно добраться, не сильно вымокнув при этом. Сушиться-то здесь проблематично, а во влажных шмотках под землёй переохлаждение можно заработать на раз. Ну и все связанные с этим прелести.
Хотя лично я сразу Гусеву сказал, что людей мы здесь наверняка не найдём. Даже если они по каким-то причинам и не успели эвакуироваться, то зачем играть в Монте-Кристо и лезть в катакомбы, когда можно спокойно жить на конспиративной квартире? А может быть даже и в своём доме, так как мы просто не знаем, кого искать надо. Правда, с другой стороны…
М-да, с другой стороны, Одинцов уже рассказал, какие нравы сейчас тут царят. Как только до немцев дошло, что массовые расстрелы в честь взятия города отменяются, то у добропорядочных херров сразу проснулись старые привычки и они начали стучать. Причём куда там Ринго Стару! Тот только на барабанах, а кёнигсбергские обыватели стучали на всё что движется. Сосед на соседа, коллега на коллегу. Было и такое, что закладывали практически незнакомого человека, которого, к примеру, просто видели входящим в здание гебитскомиссариата.