Улыбаясь и приветливо махая рукой, в студию входит напомаженный Козицкий, затем он садиться, закинув ногу на ногу, деловито поглядывая на ведущего.
Белый (исподлобья смотрит на вошедшего).
Забелина (скрестив руки на груди, напряжённо щурит глаза).
Драч (зевает).
Лужная (напрягается телом).
«Бородач» (приветствует, вздымая руку, сжатую в кулак).
«Философ» (с отрешённым лицом взирает куда-то вдаль).
«Председательша» (лениво аплодирует).
«Щеголиха» (радостно хлопает в ладоши).
«Красотка» (отстраняется от спутника и надевает очки).
«Долговязый» (от чего-то вдруг ёрзает).
Голос в наушнике. Андрюха, и чтоб вывернул его наизнанку, даже самую малую деревенскую подноготную давай!
Светов. Николай Игоревич, вот вы заведуете клубом больше трёх лет. Вся деревня, особенно по праздникам, у вас, можно сказать, на виду. А потому, натуру каждого жителя знаете, по всей видимости, не понаслышке. Как вы думаете, что случилось в то утро: досадное стечение обстоятельств, или всё же был некий злой умысел?
Козицкий (оживленно). Что да, то да! Уж когда в деревне народ подопьёт – тут тебе и Шекспир, и Петросян, всё в одном флаконе!
Светов. То есть, все на виду.
Козицкий. Вот именно, всё чисто по-русски: к обеду в обнимку, к вечеру по мордасам!
Светов. А вот Иван Белый частенько чудит?
Белый (обречённо сутулится).
Козицкий (всматревшись) … Чего-то не помню … (оживившляясь) У нас в селе как-то всё больше Гришка зажигает … вон тот, (махнув рукой в сторону гостей студии) с бородой.
«Бородач» (ухмыляется, хлопая в ладоши). И ты, Колька, тоже не отставай, жги по полной! Чего уж тут, стучать, так стучать!
Козицкий (с вызовом). А что, правда глаза колет?
«Бородач» (потирая руки). Ну-ну, свои люди, сочтёмся!
Козицкий. Кишка тонка! Вот домой вернусь и к участковому я-то зайду, уж правду-матку таить не буду, нет!
Светов (торопливо). И в чём же, Николай Игоревич, ваша правда?
Козицкий. Да во всём … не село, а безысходность одна сплошная … вот так вот!
«Бородач». Понаедет иШтилигенция всякая, хреновая. Ты лопату-то последний раз, когда видел, а? Безисходство ему, видите ли. Лопату в зубы и пошёл поля окучивать, вот и будет тебе процветание!
«Философ» (кивая головой). Будинки зводять не язиком, сокирою37 … це – так, це – так.
Козицкий. И, вообще, попрошу не тыкать! Растыкался тут …. Ни одной трезвой рожы на танцах не увидишь … только в клубе и герои.
«Щеголиха». Вот именно, и глаз не на кого положить, одна пьянь!
Голос в наушнике (раздражённо). Что за колхоз у тебя опять!? Тему, тему раскручивай!
Светов (нервно). Ну, а вот Даша в клубе часто бывает? Её-то вы, наверняка, знаете?
Козицкий (всматриваясь) … Её-то, знаю … вроде. На прошлой неделе, кажись, видал.
Драч (пожимая плечами). Ну, видал и видал … ну и чё?
Козицкий. Так это … ты ещё с этим, как его … с Пашкой-уголовником за клубом самогон пила.
Драч. Ну, пили и пили … и не самогон, а вино … ну и чё?
Забелина (радостно). Ага, попалась, курва!
Драч. Рот свой закрой, сама такая!
Забелина. Как таких земля носит!
Драч. У тебя не спросили!
«Щеголиха». Мужики только к таким и липнут, тьфу!
Драч. А чё, завидно?
«Щеголиха». Кому завидовать?
«Драч». Ну, а чё истеришь тогда?
«Бородач» (причмокнув и всплеснув руками). Ай, да бабы, ай, вы красавы!
Белый (что-то невнятно бормочет).
«Председательша». Ну, ничего-ничего, мы с этим клубом ещё разберёмся!
Светов. А что-то у нас Иван Петрович все молчит. Иван Петрович, ради вас мы собственно и собрались!
Белов (пожимает плечами, опуская голову).
Забелина (привставая и потрясая кулаком). А что сразу Иван! Чуть что, сразу же Иван! А у Ивана, между прочим, уже двадцать лет трудового стажа, сызмальства в полях!
Светов (отмахиваясь). Ну, это к делу не относится.
Забелина (надрывно). Ещё как относится! Сам попробуй-ка на полях двадцать лет по вкалывать, а потом посмотрим: потянет ли тебя на какую-нибудь дуру бесстыжую али нет?
Драч (ощерившись). То-то я и смотрю: как в селе у нас мужику под сорок, так и кастрат сразу же.
Бородач (потирая руки). Да шо в студии зря лясы точить? Ты лучше на сеновал ко мне завтра приходи, вот там про нас, мужиков, и погутарим!