– Ты это куда? – с ходу спросил начальник.
– В статгруппу, – коротко ответила я.
– И по какому поводу? – с нескрываемой подозрительностью поинтересовался шеф.
– Да я и сама толком не поняла, Гавриил Семёнович, – мой доклад был предельно филигранен <на мой взгляд>. – Что там путанное по поводу нашего недельного отчёта промямлила … вроде, Надька Смирнова … судя по голосу … вот иду разбираться.
– Ладно, после зайдёшь и доложишь! – подчеркнул свою начальственность шеф и зашагал дальше.
Ха, конечно же, после зайду и что захочу, то и доложу, поскольку та самая Надька моя лучшая подруга и есть. Так что свою подозрительность, хрен лысый, можешь засунуть себе в известное место!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ. СЕМЁНОВ
Эпизод первый: <Житие моё 3.0: Даже можешь лбом ты биться / Об этапный жизни столп, / Но летам не отмениться – / Каждый год, что вёрстный столб.> Отпустив Ольгу Васильевну, я двинулся по коридору дальше. В самый его конец, где находилась приёмная начальника Департамента кадров. Настроения с самого утра-то не было никакого, а тут ещё и этот звонок из приёмной. Ничего хорошего ждать не приходилось. Наверняка, эта морда краснощёкая, начнёт опять меня к пенсии склонять. Им, молодым, разве нас, стариков, понять? Ещё б не так было бы обидно, если бы наш главный кадровик годков хотя бы сорок пять имел. Так нет, как говорится, у самого молоко на губах не обсохло, а всё туда же – о человеческих летах рассуждать. А что он в них понимает? Да, ни хрена! Поработал бы ты хотя бы с годик во времена те, советские, когда указание горкома партии – это, что вперенный перст на тебя божий. Не выполнишь – партбилет на стол положишь. А нет партбилета – пиши-пропало. Считай, что «младший помощник старшего дворника» – это и есть твой до самой пенсии удел. В таком душевном напряге поработаешь годик-другой, никакие потом санатории нервы не вылечат … а к пенсии будешь так и вовсе, что ходячее для тамошних студентов медицинское пособие.
Эпизод второй: <Почти песенное39: Эти глаза напротив скопище тусклых огней, / Эти глаза напротив глуше и всё холодней, / Эти глаза напротив блёклого цвета, / Эти глаза напротив что это, что это? // В грусть я впадаю, в грусть, / Знаю я взгляд наизусть, / Воли моей супротив, эти глаза напротив …> Козлов (воистину, пророческая фамилия) смотрел на все мои попытки отшутиться холодным безучастным взором.
– … как говорится: «Молодость плечами покрепче, старость – головою», – ввернул я пословицу, казалось бы, удачную.
Но не тут-то было.
– Кстати, насчёт головы, – откинулся на спинку кресла Козлов, лениво почесывая ухо. – А мне вот тут докладывают о грубейших ляпах в последнем отчете вашего отдела по форме четырнадцать бэ!
По правде говоря, о чём шла речь я был ещё не в курсе, но виду, естественного, не подал.
– Да, Борис Борисович, увы, – тут же насупился я, прихлопнув лежащую под рукой на столе папку. – Но! виновные будут строго наказаны. Уже назначил служебную проверку.
– И потом, Гавриил Семёнович, там .., – ткнул Козлов пальцем в потолок, не меняя своей расслабленной, а разговоре с нижестоящим по рангу, считай, надменной позы. – Там к вашему отделу накопились уже бо-ольшие претензии. Вы что, хотите оттуда(!) серьёзных оргвыводов дождаться?
Крыть было нечем. Уж как-никак более тридцати лет и сам чиновник. Коль бюрократическая машина захочет, так и любого ангела мигом сожрёт, и потрохов не оставит!
– Ну, что ж, Борис Борисович, я вас понял, – всё ж таки оставил я себе некий шанс на будущее, мало ли какой изворот «судьбы» может вдруг случиться; за тридцать лет на всякое насмотрелся. – Я подумаю … подумаю.
– Ну, подумайте, подумайте, Гавриил Семёнович, – с ехидцей поспешил «обнадёжить» Козлов. – Как про пенсию надумаете, так и приходите … в ближайший понедельник, значится.
Эпизод третий: <Обеденный перерыв: Что в жизни полагается / Велят мне не цари, / Мне право излагается / Желаньем изнутри.> Да или нет? С одной стороны, принять в обед пятьдесят граммов коньячку – милое дело, тем более, что очередной стресс мне сегодня выпал. С другой – кто унюхает потом, а тем более эта гаишная братия, греха не оберёшься. Впрочем, за руль только вечером садиться. Да, и судя по погоде, до дому будет лучше на такси добраться, свою машину оставив на пару дней на служебной парковке. Поднявшись, я прошёл к двери и закрыл её на замок. А достав из сейфа початую бутылку коньяка, стопку и вазочку с орехами, сервировал ими стол и вожделенно потёр руками. «Км-х, хорошо, – крякнул я, закусывая коньяк орехами. – Можно и повторить! … А вообще, дикая мы всё-таки страна. Вон в Европе, пишут, за рулём пару бутылок пива выпить можно. А у нас что? – лишь бы только запреты вводить …Эх, Россия, мать наша!..»
39
«Кавер-версия» песни: «Эти глаза напротив» (музыка Д. Тухманова, текст Т.Сашко) в исполнении Валерия Ободзинского.