– Ну, и как это называется?
– ???
– Как это называется … вы тут администратор, или что?
– Женщина, во-первых, пожалуйста, успокойтесь, а во-вторых …
– А во-вторых, я сейчас это, что вы мне вчера подсунули, на башку напялю!
– Женщина …
– А мне рот затыкать не надо!
– Да вы толком поясните, пожалуйста, в чём дело.
– В чём дело? Ну, я с вас дурею! Ещё хватает наглости после вчерашнего спрашивать: а в чём, собственно, дело?!
– Да вы не волнуйтесь, если в чём есть наша вина, мы тут же всё исправим.
– Так исправляйте! Я тут долго ещё торчать должна, в конце-то концов?!
– Сейчас, одну минуточку, я только старшему администратору позвоню.
– Ага, она ещё сейчас названивать полдня будут! Давай, оформляй возврат, иначе я тут всю вашу богадельню вдребезги разнесу!
– Женщина, так бы сразу и сказали., что у вас возврат. Не кричите, пожалуйста, сейчас всё оформлю.
Эпизод шестой <Горка: Бывают в жизни неудачи, / Что ни с того и ни с сего, / И дать кому не знаешь сдачи, / Обидчик – жизни естество.> В супермаркете промудохалась я, наверно, с час. Уж вторая половина дня, а я всё ещё не обедала. А до дома при такой погоде минут сорок переть. А Людка в это время обычно свою псину облезлую на прогулку выводит. Нет, Людку сегодня упускать нельзя. Так в душе накипело, что больше не удержать. Будет знать стерва, как к чужому подъезду своего кобеля ссать выводить. И что бы сократить путь я заторопилась пройти напрямки, через парк. В парке же было и вовсе всё заснеженным. Меж деревьев вилась лишь одна полузаснеженная тропка, непонятно кем в такую погоду проторенная. Чертыхаясь, я двинулась в глубину парка. И вскоре совсем выбилась из сил. Мало того, что само по себе идти трудно, так ещё и в горку всё время. Но подъём всё же одолела, а выйдя на возвышенность уткнулась в того самого, виденного мною несколько часов назад неказистого мужичка. Стоит себе и окрестности с бугра обозревает. Природой, знать, любуется (нашёл, падла, время; да и что обозревать-то: слева лес пустой, а справа крутой склон к институтской территории; вот и вся красота). Так что передышку пришлось отложить: мне стоять рядом с каким-то мужского рода заморышем? – много ему чести! И ни слова ни говоря я стала обходить препятствие, что было в куцом пальтишке. И оступилась, и ухватилась за суконный хлястик мужского пальто. Наваливаясь на мужика всем телом.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ. СТУДЕНТ ГУМАНИТАРНОГО ВУЗА
Эпизод единый (но многолюдный) … <Делу час, потехе – время: / Быть ангелом, увы, накладно, / Ведь он вершит совсем бесплатно, / И как тогда задаром жить, / Им не хочу я, в общем, слыть. /> Боковым зрением удачно заметив, что какие-то тётка с мужиком того и гляди свалятся по заснеженному склону вниз, а тут же навёл на них объектив своего смартфона. Благо, что смартфон был у меня давно уже руках (декан, отменив последнюю лекцию, выгнал всю нашу прикладной социологии группу расчищать за зданием института снег; да больно нужно – это пусть первый курс у парадного подъезда вкалывает; а здесь, на задворках, кому это нужно? нам? – нет, мы тут не ходим; а потому тропинку в одну лопату прогрёб – сойдёт и так; а на это и трёх-четырёх лопат хватит, что в руках всяких там извечно шибко добросовестных; в семье, как говорится, не без лоха; к тому же, моя лопата быстро сломалась (не совсем случайно, конечно)). Так что кувыркавшихся по склону тётку с мужиком я заснял на видео удачно. А потому день сегодняшний пройдёт не зря – будет, что в Тик-Токе выложить. И, к счастью, только мне: пока все остальные под мой кличь: «Народ смотри, вон прикол!» судорожно за свои смартфоны хватались, случилась «фенита ля комедия42». Опоздали, в общем.
История восьмая. Сон
<дума над книгой «Магия и экстрасенсы»:
«А может и во мне какое-то предзнаменование есть?>
Эпиграф
Есть всему своя причина,
В том знаток и дурачина,
И предвестья жития
Не изъять из бытия,
Всё что надо – то случится,
От судьбы не отлучиться,
А когда исход не должный –
Знать, посыл в основе ложный.
И приснился Олегу странный сон. Приснился он темной ноябрьской ночью. Настолько неприветливой, что даже снег, случившийся в ту ночь, наполнял округу не белизной, а лишь добавлял в неё серую сумрачность.
Ещё с раннего вечера пребывал Олег в хандре. Хандре пасмурной и «певуче-тягучей». Глянул во двор, и поздней осени безрадостность влилась в тебя неким щемящим напевом. Скрипнула за оконцем дерево, или на крыше от ветряного порыва что-то лязгнуло, а в душе отзвук всё тот же – щемящий.
Впрочем, душевная хандра – это ещё не вся беда. Вся беда – это когда накатывает на тебя помимо боли душевной, вдруг и хворь физическая.