§ … / Поэтов разных тьма, поэтому усердствуют иные, / К примеру, дворника сметает снег метла, / Поэты все душевно-нервно-«и по-всякому» больные, / И только дворник доброхотствует с утра. / … «Нам гениальность ныне даже не светила, ведь самый чёрный у Малевича квадрат, – громогласно ввалился Рифмач, остановившись посреди комнаты, аккурат, на мятых клочках недавнего творения Городихина. – Но, слава богу, что бутыль обычного этила любой из взоров очернит гораздо более, чем в сотни крат!
Городихин, уныло сидя возле стола, даже не повернул головы. Тяжёлая дума: «Вот именно, задница – есть специфический род моего освоения мира!», – сковала голову Городихина до полного отсутствия её в какую-либо сторону оборачиваемости. Вертлявая же голова Рифмач, в отличии от аналогичной части тела друга, обладала всевозможными свободами, в том числе и смекалисто-поэтическими, а потому только глянув на остатки городихинской «живописи» Микола Иванович всё понял (ведь, как Городихин не «буйствовал», а сюжетная линия на бумажных обрывках всё же угадывалась).
– Кризис творчества нелестен, он творцу, что та же клеть, – ободряюще продекламировал Рифмач, доставая из карманов две пол-литровые бутылки мутного самогона. – Но творец во клеть невместен, коль сумел он захмелеть.
Городихин встрепенулся … аж, весь.
– Где достал?
– Где, как не в преисподней, всего за полчаса можно надыбать литр самогона, – горделиво оскалился Рифмач, и тут же притворно опечалился. – Правда, банка с краской того … тю-тю она, в общем.
– Да и хрен с ней, – махнул рукой Городихин, и воодушевлённо схватился за обе бутылки сразу. – Ах, вы мои красавицы!
– Да уж намного пригляднее всяких там жопенций, – поддакнул Рифмач, подсаживаясь к столу.
§ … / Акстись, мой друг, / ведь для полёта в небеса должны быть крылья у тебя – / они не вырастаю вдруг, / должна взрастить их окрылённая душа, / на что порой и отведён всей жизни круг! / … Первая бутылка была выпита быстро, радостно, без закуски и почти молча. В моменты услаждения и плоти, и души всяческие разговоры – почти что, святотатство. Лишь самые краткие фразеологизмы витали в те минуты над столом: «Между первой и второй – перерывчик небольшой!», «Пить врастяжку – жить внатяжку!», «Третья стопка – лишь души растопка, а вот следующий заход – это к жизни переход!» ….